Мартин стояла рядом с ним, сложив руки на груди, и, прищурившись, критически поглядывала на него. В ее глазах он уловил подозрительность.
— Вы перерезали электричество и телефонные кабели?
— Мы заблокировали телефоны. Я не видел причин отрубать электричество, пока мы не будем знать наверняка, с чем имеем дело.
Мартин приказала офицеру отдела информации Рохасу найти кого-нибудь из городской службы и быть готовыми на случай, если придется отключить электричество.
Мецгер показала на улицу:
— Они уже здесь. Видите вон того парня в кепке?
Командир группы захвата пожилой сержант по имени Карл Хикс изучал планы этажей. Он всячески демонстрировал Тэлли свое недовольство тем, что тому не удалось получить планы из городского совета.
— Нам известно, где они держат заложников?
— Нет.
— А где находятся объекты?
— Комната справа от входной двери — это кабинет хозяина дома. Руни разговаривает со мной оттуда, но я не знаю, постоянно ли он там находится. Мне известно, что он передвигается по дому, чтобы наблюдать за оцеплением, но они там скрыты со всех сторон. Жалюзи опущены на всех окнах, кроме застекленных дверей, выходящих на бассейн. На них нет штор, но он везде погасил свет.
Хикс хмуро посмотрел на Мартин.
— Для нас это плохо, но ничего не поделаешь. Можно воспользоваться детекторами тепла.
Если придется штурмовать дом, группа должна знать, где находятся все, кто там засел.
Мэддокс кивком показал на Тэлли:
— Шеф уговорил Руни признаться, что все трое преступников в доме. Возможно, мне удастся установить, где они.
На Мартин его слова не произвели никакого впечатления.
— Хикс, отправь двух людей пройти вдоль оцепления, я хочу точно знать, с кем мы имеем дело. Мы должны убедиться, что охранение надежно.
— Капитан, не забудьте, что Руни болезненно относится к оцеплению, — напомнил Тэлли. — Мне пришлось отвести людей, чтобы начать с ним переговоры. Это была часть сделки.
Мартин отошла на несколько шагов и принялась изучать улицу. Тэлли не знал, на что она смотрит.
— Я все поняла, шеф. Спасибо. Итак, приготовьтесь передать телефон Мэддоксу и Эллисону, как только мы займем позиции.
— Я уже готов.
Она прищелкнула языком и взглянула на Мэддокса:
— Звучит неплохо, Мэддокс. Вы втроем должны занять позиции перед домом.
Лицо Мэддокса было напряжено, и Тэлли решил, что его, наверное, тоже раздражают ее манеры.
— Я бы хотел еще раз пройтись по разговору шефа с этими парнями.
Мартин нетерпеливо взглянула на часы.
— Вы можете сделать это, пока мы вливаемся в оцепление; я хочу начать как можно скорее. Шеф Тэлли, сверим часы. С этого момента командование перешло ко мне?
— Да, мэм, полностью.
Мартин снова посмотрела на часы, чтобы еще раз зафиксировать время для отчета.
— Итак, я командую операцией. Сержант Мэддокс, отправляйтесь на свое место. Сержант Хикс, вы со мной.
Мартин и Хикс поспешили к столпившимся спецназовцам.
Мэддокс несколько мгновений смотрел ей вслед, а затем взглянул на Тэлли.
— До чего деловая.
Тэлли кивнул, но ничего не сказал. Он думал, что испытает облегчение, когда передаст командование операцией другим.
Этого не произошло.
ТомасОставшись в своей комнате, Томас затаил дыхание, пытаясь услышать сквозь рев двигателей вертолетов, что происходит в доме. Он опасался, что Марс сделает вид, будто ушел, а затем тихонько подкрадется, чтобы посмотреть, не пытается ли он развязаться. Томас изучил все до единого звуки второго этажа, потому что Дженнифер обожала за ним шпионить. Одна скрипучая половица находилась прямо перед его дверью, другая — на полпути к комнате Дженнифер. Он прислушался.
Ничего.
Томас лежал на спине на своей низкой кровати, руки и ноги были крепко привязаны к стойкам, и он уже почти не чувствовал ног. После того как Марс закончил его привязывать, он встал над кроватью, возвышаясь над ним, точно извращенец из общественного туалета, о которых мать предупреждала его всякий раз, когда он шел в большой магазин. Затем Марс заклеил ему рот пленкой. Томас был напуган, пот стекал по его телу, словно он вдруг превратился в поливалку газонов, а еще ему казалось, что он сейчас задохнется. Он принялся дергаться, пытаясь освободиться от пут, но тут Марс наклонился к нему, и Томас почувствовал его дыхание у себя на щеке. Он замер, не в силах пошевелиться, как будто тело и мозг перестали взаимодействовать, и лежал подобно черепахе, которая застыла на дороге и ждет, когда ее переедет машина.