В шкафу было темно, дверца закрыта.
Томас пробрался через обувь сквозь вешалки с платьями, а потом включил фонарик. Притаившись около закрытой дверцы, он снова прислушался и опять ничего не услышал. Томас осторожно открыл дверь. Свет в комнате не горел. Это хорошо, потому что большая часть комнаты Дженнифер просматривалась. Он так медленно открывал дверь, что прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он смог высунуть голову. В комнату вливался бледный лунный свет. Томас разглядел Дженнифер, привязанную к стулу, спиной к нему.
— Джен?
Она повернулась на стуле и что-то пробормотала. Он шепотом сказал:
— Я в твоем шкафу, Джен. Не волнуйся. Они могут следить за тобой, тебя видно на мониторах.
Дженнифер перестала дергаться.
Томас попытался вспомнить, как видна комната Дженнифер на мониторах. Они с Дуэйном иногда заходили в комнату с мониторами, когда родители куда-нибудь уезжали, чтобы Дуэйн мог посмотреть, как Джен раздевается. Томас был уверен, если он выползет из шкафа на животе, а потом подберется к стене у окна, где гуще тень, он сможет максимально приблизиться к стулу. Если он услышит, что идут Марс или его уроды-дружки, он успеет забраться на чердак и вернуться в свою комнату или сбежать в гараж.
— Джен, послушай меня, ладно? Я сейчас к тебе подойду.
Она отчаянно трясла головой и пыталась что-то сказать, но не давала пленка, которой был заклеен ее рот.
— Успокойся! Я могу тебя развязать.
Он еще немного раскрыл дверь шкафа, затем, опираясь на локти, добрался до теней. Проползая мимо ее стола, он заметил, что у нее провод телефона тоже вырван. Уроды!
Томас прополз по периметру комнаты и вскоре, прячась в глубоких тенях, растянулся на полу рядом с кроватью. До Дженнифер оставалось примерно четыре фута, и он увидел, что у нее тоже заклеен рот. Томас посмотрел в угол комнаты, где находилась камера. Эти камеры невозможно было заметить невооруженным глазом; отец называл их «булавочными». Они были установлены на чердаке около крошечных отверстий. Томас подполз к стулу и остановился за спиной Дженнифер. Он решил, что видна, скорее всего, только верхняя часть ее тела, да и то не слишком хорошо, ведь в комнате было темно. Томас решил рискнуть. Он протянул руку из-за спины Дженнифер, резко дернул за край пленки и тут же снова прижался к полу.
— Дерьмо! Ой!
— Тихо! Слушай меня!
— Они тебя поймают!
— Тише. Помолчи!
Томас снова прислушался, стараясь не обращать внимания на рев вертолетов и голоса полицейских.
— Все в порядке, Джен. Они меня не видели и сейчас не видят. Не оглядывайся. Только слушай.
— Как ты сюда попал?
— Через чердак. А теперь не шевелись и слушай. Я тебя развяжу. Окна заколочены гвоздями, но думаю, мы сможем проползти по чердаку и спуститься вниз. Если нам удастся добраться до гаража, мы откроем дверь и сбежим.
— Нет!
Томас торопливо развязывал узлы. Шнур на ее запястьях и щиколотках был затянут не очень сильно, но узлы никак не желали поддаваться.
— Томас, остановись! Не нужно меня развязывать.
— Ты что, наглоталась чего-то? Мы же сможем сбежать!
— Но там внизу папа! Я его не оставлю.
Томас сел на пятки, он был удивлен.
— Но, Джен…
— Нет! Если ты можешь сбежать, давай, а я без папы не уйду.
Томас так разозлился, что ему захотелось как следует ей врезать. Они заперты в доме с тремя психопатами, убийцами, которые, вполне возможно, пьют человеческую кровь. Один маньяк сам сказал, что хочет съесть его сердце, а она отказывается уходить. Но, немного подумав, Томас вдруг понял, что сестра права. Он тоже не мог оставить в доме отца.
— И что же нам делать, Джен?
Она некоторое время молчала.
— Позвоним в полицию.
— Дом окружен полицейскими.
— Мы все равно должны им позвонить! Может быть, им что-нибудь придет в голову. Если мы расскажем, что здесь происходит на самом деле, мы им поможем.
Томас посмотрел в сторону ее стола, вспомнив оборванные провода.
— Они испортили все телефоны.
Дженнифер снова замолчала.
— Ну, тогда я не знаю. Томас, ты должен отсюда выбраться.