«Чем больше, тем больнее падать», — подумал Коннор, вспоминая, что в джиу-джитсу большие противники побеждались, когда их силу обращали против них.
Главарь замахнулся и не попал по его голове, а Коннор приблизился и бросился на него всем телом. Изогнувшись, он перенаправил направление атаки и перебросил его на асфальт. Главарь с гулом рухнул на землю, от падения из него вышибло воздух. Банда в неверии смотрела на поверженного главаря, пока жертва едва скрывала улыбку, глядя на врага в грязи.
— Схватите… его! — завопил главарь, не в силах встать.
Парень в кепке направился к нему в прыжке. Коннор отскочил в сторону и понял, что открыл для удара нового друга. Времени не было, Коннор оттолкнул его в сторону.
Нога врага врезалась в стену. Он развернулся и яростно набросился на Коннора, кружась. Коннор не ожидал таких навыков от него, ему пришлось отступать. Инстинкт, отточенный часами сражений, подсказал ему об атаке сзади. Он оглянулся и увидел, что оставшийся парень шагнул вперед и замахнулся скейтбордом.
В последний миг Коннор увернулся. Доска не попала по нему и врезалась в лицо парня в кепке. Тот упал на колени, ошеломленный.
Парень в толстовке испугался своей ошибки и теперь был открыт для атаки. Коннор воспользовался шансом и ударил его. Но парень отреагировал быстрее, чем ожидал Коннор, и заслонился скейтом, как щитом.
Коннор ломал доски, когда сдавал экзамен на черный пояс, а потому знал правильную технику. Сжав зубы, он рванул вперед, нога его разбила скейтборд. И теперь простой удар оглушил парня в толстовке.
Три парня были выведены из строя, и девушка приблизилась.
Коннор вскинул руки.
— Я не сражаюсь с девочками. Давай разойдемся и обо всем забудем.
Девушка замерла, склонила голову и невинно улыбнулась.
— Это так мило с твоей стороны.
Она ударила Коннора по рту, рассекая его губу. Не мешкая, девушка продолжила ударом по ноге, ее тяжелые ботинки на платформе попали по месту, куда уже ударял Джет, и нога онемела. Он прислонился к стене.
— А я сражаюсь с парнями! — сказала она пораженному Коннору, что пытался найти силы. Девушка приблизилась для удара, но Коннор не отступил, а поймал ее ногу, летящую в него. Она вырывалась, попыталась ударить ребром ладони по его шее. Но Коннор схватил ее за запястье и завел руку ей за спину. Девушка вскрикнула от боли.
— ОТПУСТИ ДЕВУШКУ!
Коннор оглянулся. Двое полицейских — высокий темнокожий мужчина и худая светлокожая женщина — спешили к ним. Коннор неохотно отпустил девушку, что успела ударить его по ноге и скрыться в противоположном направлении. За ней поспешила и вся остальная банда.
Коннор пошел за ними, но полицейский схватил его за воротник.
— Не так быстро, сынок. Ты идешь с нами.
— Но я пытался спасти парня, — возразил Коннор.
— Какого? — спросила полицейская.
Коннор огляделся,… но улица была пустой. Парень исчез.
Глава третья:
Офицеры отвезли Коннора по Фримасонс Роуд к переулку, где стояло огромное здание из красного кирпича. На входе висела традиционная синяя лампа полицейского участка. Ниже табличка с белыми буквами сообщала: «УЧАСТОК ПОЛИЦИИ ГОРОДА КЭННИНГ». Они поднялись по ступенькам, пройдя плакат «Терроризм: если что-то заметили — сообщите», и прошли черед массивные деревянные двери, синяя краска на которых потрескалась от времени.
Фойе было плохо освещено, отличалось голыми стенами с доской с объявлениями. Одинокая мебель — скамейка и стеклянная стойка — дополнялись одиноким офицером. Они приблизились, и он поднял голову, цокнув языком, когда увидел рассеченную губу Коннора, кровь, что капала ему на толстовку.
— Имя? — спросил его надзиратель.
— Коннор Ривз.
— Возраст?
— Четырнадцать лет.
Он записывал все в толстый блокнот.
— Адрес и телефон?
Коннор продиктовал адрес дома в Лейтонстоун.
— Семья?
— Мама и бабушка, — ответил он.
Это он тоже записал, полицейская объяснила причину, по которой привели Коннора, офицер кивнул, радуясь.
— Туда, — сказал он и указал ручкой на дверь с табличкой: «Допросная».
Коннора провели по фойе. Полицейский остался осмотреть содержимое его рюкзака с офицером за стойкой.
— После тебя, — сказала полицейская, пропуская его.
Коннор шагнул в комнату. В центре стоял большой стол с лампой, а еще пара стульев. Лампа дневного света под потолком гудела, словно комар, придавая комнате неверный оттенок. Комнату давно не проветривали, окна были зашторены, казалось, что это место отрезано от всего мира.