— Не оспаривай мои приказы, Хазим! — рявкнул Малик, шагнув ближе к Хазиму, глядя ему в глаза. — Они — неверующие. Но, может, и тебя стоит заткнуть?
— Нет, нет, — защитился Хазим, тряся головой.
— Надеюсь, — сказал Малик и отошел, оставив Хазима смотреть на тело безжалостно убитого агента.
Малик приблизился к джипу, где стояли его люди.
Он разглядывал свой приз на заднем сидении. Дочь президента была без сознания, в шее ее торчал дротик с транквилизатором.
— Когда пыль усядется, Вашингтон поймет, что мы получили, — холодно рассмеялся он.
Бахир обыскал тело Алисии сканером. Красный свет замерцал, когда сканер проходил над карманом ее джинсов. Бахир вытащил зараженный телефон.
— Хорошая работа! — сказал он, радуясь своему же умению в создании «Многоклетки». Он вытащил СИМ-карту и разломал пополам, раздавил ее телефон ногой. Сканер снова вспыхнул, теперь над ее сумкой. Он покопался в ней и достал кнопку тревоги.
— Он ведь не активен? — спросил Малик.
Бахир покачал головой.
— Устройство Кедара отключило все электрические приборы в джипе, — он разломал кнопку и порвал проводки. — Просто теперь никаких шансов нет.
Бахир посмотрел на тело Коннора. Сканер тут же нашел его смартфон. Он разломил СИМ-карту. Он хотел и телефон раздавить, но заметил на экране значок блокировки.
— Странно, — прошептал он. — Как это он работает?
Заинтригованный, он проверил исходящие сигналы и спрятал телефон в карман.
Он продолжил осмотр. Сканер замерцал на запястье Коннора.
— Кто-то не хотел его потерять, — отметил он, снимая часы.
— Интересно, почему? — спросил Малик, приглядевшись к Коннору.
— Он гость по программе обмена президента, — ответил Хазим, присоединившись к остальным. — Его зовут Коннор Ривз. Он из Англии.
— Но его здесь быть не должно, — сказал Кедар, вытаскивая пистолет и целясь к голову Коннора.
— Подожди! — приказал Малик.
— Но я думал, мы договорились не брать в плен никого, кроме девочки.
Малик оттолкнул пистолет Кедара.
— Не убивай его… — он вытащил дротик из груди Коннора. — Пока что. Еще один заложник-ребенок обеспечит больше денег.
Глава семьдесят четвертая:
— Белый дом чист, господин президент, — сообщил Джордж. — Команда прочесала здание три раза, так что бомба была обманом.
— Обманом? Но остальные ведь нет, — ответил президент Мендез, сидя во главе стола переговоров на борту «Эир Форс» Один. Последние несколько часов были худшими, ввели чрезвычайную ситуацию, и он был не в настроении шутить.
— Наверное, звонок был розыгрышем, вдохновленным взрывами, — объяснила Карен Райт. — Но рисковать мы не могли.
— Правильно, Карен. Но мне нужно вернуться в Овальный кабинет и сделать заявление для народа. Как состояние Вашингтона?
Она провела пальцем по планшету. Отчет о ситуации появился на экране.
— Все пострадавшие зоны оцеплены. Повреждены здания СС и ФБР. Капитолий устоял. Пострадало сто пятьдесят четыре человека, смертей зафиксировано, к счастью, лишь несколько. Хорошо, что службы среагировали быстро.
Карен просматривала страницу.
— Команда проанализировала атмосферу. Дым и угарный газ, но химических, биологических или ядерных примесей не было обнаружено.
Президент Мендез выдохнул с облегчением.
— Такая бомба была бы сущим кошмаром. Значит, опасность миновала?
— Похоже на то, — ответила Карен. — Но мы закрыли все публичные заведения, остановили движение в город и поквартально обыскиваем подозрительные машины и пакеты. Пока ничего не нашли.
— Тогда можно сказать народу, что мы управляем ситуацией.
— Да, господин президент.
— Отлично. Нам нужно показать свою силу террористам.
— Боюсь, на этом хорошие новости кончились, господин президент, — сказал Дирк, проходя в зал, лицо его было изможденным после звонка из центра операций. — Мы получили сообщение от Дельта Четыре, что вашу дочь нашли и повезли в убежище. Но…
— Что? — осведомился президент Мендез.
— Они не попали в убежище.
Президент Мендез моргнул, не желая верить услышанному.
— И вы узнали только сейчас? — он посмотрел на часы на стене. — Пять часов прошло. Где она тогда?
Мрачное выражение лица Дирка говорило за все.
— Команду СС нашли мертвыми на стоянке у памятника Джефферсону. Перестрелка.
— И Алисия? — спросил он, руки задрожали. Президентом он мог сдержать кризис, но как отец он не мог вынести мысль о потере дочери.