– Врешь!
– Нет, не вру. Отпусти нас, и сможешь избежать обвинения в убийстве.
Хауэлл стоял неподвижно, словно манекен. Неверными шагами он обошел кровать, поднял с пола свой пистолет и прицелился в Тэлли.
– Ты спятил?
– Я просто хочу забрать домой свою жену и дочь.
Хауэлл потряс головой, будто все еще не мог поверить, что все происходит на самом деле, потом, обескураженно помаргивая, глянул на стоявшего в дверях человека, который раньше сидел в машине.
– Прикончи их всех. Всех до одного.
Человек, стоявший в дверях, тот, которого Хауэлл называл Марион, прицелился прямо в лицо Тэлли. Марион был невысок, вполне ординарной наружности – один из тех безликих людей, которые неприметны в толпе/которых никогда не могут описать свидетели. Такой, как все – средний рост, средний вес…
Тэлли смотрел в черную дыру дула, готовясь к смерти.
– Прости, Джейн.
Марион резко отвел пистолет в сторону и выстрелил. Скорректировал прицел и снова выстрелил. И еще раз. Первая пуля поразила Хауэлла в лоб над правым глазом. Вторая – человека из «мустанга», точно в левый глаз, а третья – большеголового, попав ему в висок.
Марион прошел через комнату, взял первый – хороший – диск, положил его в карман, потом вернулся к машине. Помог выйти Джейн, затем открыл заднюю дверцу и помог Аманде. Обошел машину, сел за руль и уехал – без единого слова.
Тэлли бросился к жене, обнял ее, потом заключил в объятия и Аманду. По его лицу струились слезы. Он обнимал своих любимых, твердо зная, что больше никогда, никогда их от себя не отпустит. Однажды он уже потерял их и чуть не потерял опять – теперь уже навсегда. Он ни за что не допустит, чтобы такое повторилось когда-нибудь снова.
После разговора с Гленом Хауэллом Сонни Бенци уже не пытался заснуть. Все трое сидели в ожидании. Телефон зазвонил. Тьюзи включил громкую связь.
– Это Кен Симур. Кен, здесь со мной Сонни и Чарли. Что у вас там нового?
– Дела дерьмовые. Я все еще здесь, в микрорайоне, но…
Бенци закричал, не дожидаясь, пока Кен договорит:
– Получили мы диски или нет?
– Нет! Диски у них. Глен Хауэлл и еще двое наших убиты. Они захватили Манелли и Руиса, и не знаю, кого еще. Все хреново, просто катастрофа. Не понимаю, как это произошло.
– А кто убил Хауэлла? Тэлли?
– Думаю, Тэлли. Но точно не знаю.
Сонни Бенци закрыл глаза. Вот так запросто все подошло к концу. Он все потерял. Три подонка врываются в дом, и все, ради чего он трудился всю жизнь, разом летит в тартарары.
Тьюзи спросил:
– Это точно, что диски у них?
– Тэлли передал их полиции округа. Это я знаю наверняка. А что случилось потом, я не знаю. Глена окружили в мотеле, началась перестрелка или что-то вроде того, а теперь туда прикатили фэбээровцы. Настоящие фэбээровцы. Что прикажете сделать?
Бенци покачал головой: ни Кен Симур, ни кто бы то ни было другой уже ничего не могли сделать. Тьюзи ответил:
– Исчезни. Пусть все, кто еще не за решеткой, смываются. Всем конец.
Телефон замолчал. Кен Симур исчез.
Бенци встал, молча подошел к огромному панорамному окну, из которого открывался вид на Палм-Спрингс. Он будет скучать по этому виду.
К Сонни подошел Сальветти:
– Что прикажете делать, босс?
– Сколько, по-вашему, у нас осталось времени до появления федералов?
Сальветти и Тьюзи, взглянув друг на друга, пожали плечами. Потом Тьюзи сказал:
– Тэлли доложит им, что на дисках, потом они, скорее всего, поговорят со Смитом. Получат ордер на основании нашего предполагаемого участия в убийствах и похищениях в Бристо… Я бы сказал – часа два.
Бенци вздохнул:
– Ладно, ребята. Через час я хочу быть уже в воздухе.
– В Нью-Йорк сообщать не собираетесь? – спросил Сальветти.
Бенци не собирался ничего сообщать в Нью-Йорк. Реакции Нью-Йорка он боялся гораздо больше, чем стычки с ФБР.
– Да пошли они… Отправляйтесь за семьями. Встречаемся в аэропорту, как можно скорее.
Все трое постояли некоторое время, не произнося ни слова. Бенци пожал им руки. Это были близкие и верные друзья. Он любил их обоих.
Сальветти и Тьюзи поспешили прочь. Бенци пошел будить жену.
Вик Кастеллано сидел на террасе своего дома, выходившей на верхнюю часть манхэттенского Вест-Сайда. Он по-прежнему был в белом махровом халате. Поставив чашку с кофе на стол, он сказал:
– Я по твоему виду могу сказать, что новости не больно хороши.
Джейми Белдон только что вышел к нему из дома.
– Так и есть. Диски у полицейских. И бухгалтер Бенци тоже. Как только всю информацию получат федералы, начнется рукопашная.
– Но ведь мы выстоим.
Джейми кивнул:
– Пара-другая ударов придется и на нашу долю. Но мы выстоим. А вот Бенци – это совсем другое дело.
– Сукин сын так и не соизволил позвонить.
– Это доказывает, что ему не хватает класса.
Кастеллано откинулся в кресле.
– Мы-то, конечно, выстоим, только из-за этого козла с Западного побережья федеральная прокуратура нас здорово потрясет. А это означает, что мы имеем полное право на справедливую компенсацию.
– Другие семьи посмотрят на это дело точно так же.
– А раз федералы собираются вывести Бенци из бизнеса, никто не поднимет воя, если мы сделаем за них эту работу.
– Справедливо.
– По большому счету для всех, пожалуй, даже хорошо, что так случилось. Мы можем послать кого-нибудь на Запад, подобрать оставшиеся после Бенци концы. В результате нам и кусок пирога чуть побольше достанется.