Три машины перед ним свернули с дороги, и подошла его очередь. Глен опустил стекло.
– Что происходит? Почему блокированы дороги?
Полицейский выглядел не очень уверенно.
– Вы живете в этом микрорайоне, сэр?
– У меня здесь деловая встреча.
– У нас тут возникла кое-какая проблема, так что микрорайон пришлось блокировать. Пропускаем только постоянных жильцов.
– Что за проблема?
– У вас там родственники, сэр?
– Просто друзья. Я начинаю о них беспокоиться.
Полицейский нахмурился и оглянулся на выстроившуюся за Гленом вереницу машин.
– Тут в одном доме подозреваемые в грабеже. Пришлось несколько домов эвакуировать, а микрорайон оцепить.
Глен кивнул, стараясь выглядеть как можно убедительнее.
– Послушайте, меня клиенты ждут. Мне и надо-то всего несколько минут.
– Не могу пропустить вас, сэр, уж извините. Может, позвоните своим клиентам, и они подъедут сюда.
Глен посмотрел на пространство за патрульной машиной.
– Ладно. Можно остановиться вон там и сделать звонок?
– Конечно.
Глен снова набрал номер. Дал телефону прозвонить пятнадцать раз, но так и не получил ответа. В таком случае этому человеку придется звонить в Палм-Спрингс и договариваться о встрече в другом месте.
Он медленно развернулся и поехал назад. Еще один фургон телевизионщиков присоединился к веренице ждущих своей очереди машин. Поравнявшись с ним, Глен опустил стекло. На пассажирском месте в кабине фургона сидела хорошо одетая молодая женщина с полными губами – одна из новых «звезд эфира».
– Извините, – сказал Глен. – Мне так и не объяснили, что происходит. Может, вы, ребята, знаете хоть что-нибудь?
Женщина наклонилась, чтобы лучше увидеть, с кем разговаривает.
– Похоже, трое мужчин сбежали с места преступления и взяли в заложники целую семью.
– Вот черт! Это ужасно.
– А вы сами живете в этом микрорайоне?
Глен понял, что ей что-то от него нужно. Решив, что он будет ей полезен, она может согласиться провезти его в Йорк-Истейтс.
– Нет, сам я там не живу. Но там мои друзья. А что?
Журналистка перелистала страницы желтого блокнота.
– У нас имеются сведения, что среди заложников есть дети, но никто не смог нам ничего сообщить об этой семье. Это семья Смит.
– Как, вы сказали, их фамилия?
– Миссис и мистер Уолтер Смит. Нам известно, что у чих двое детей.
– И их взяли в заложники?
– Да. А вы знаете Смитов?
– Нет. Я их не знаю. Извините.
Глен поднял стекло и медленно отъехал от телефургона.
Уолтер Смит! Трое идиотов ворвались в дом Уолтера Смита, и теперь его двор кишит полицейскими и репортерами.
Через три квартала Глен заехал на автостоянку. Он вынул пистолет из бардачка и снова сунул в карман. Так он чувствовал себя увереннее. Достал телефон и набрал другой номер. На сей раз ему ответили после первого же звонка.
Глен произнес всего три слова:
– У нас проблема.
Сонни Бенци стоял в игровой комнате своего особняка, расположившегося на склоне горы прямо над Палм-Спрингс. В саду перед домом его дети, Крис и Джина, только что вернувшиеся из школы, плескались в бассейне. В самом доме Фил Тьюзи и Чарлз «Салли» Сальветти подтащили к большому экрану еще один телевизор. На двух экранах – большом проекционном с функцией «картинка в картинке» и «сони» – они могли смотреть передачи трех главных лос-анджелесских телеканалов одновременно. Два показывали вид дома Смитов сверху, третий – репортаж с ближайшей от микрорайона бензоколонки.
Сонни Бенци отказывался верить в случившееся:
– А что нам известно наверняка? Может, это какой-то другой Уолтер Смит?
Сальветти вытер взмокший лоб:
– Это же Глен Хауэлл звонил, Сонни. Он рядом с домом. Это наш Уолтер Смит.
Тьюзи поднял руку, призывая всех успокоиться:
– Давайте-ка попробуем сосредоточиться и проследить все шаг за шагом. ФБР же пока не ломится к нам в дверь.
Заговорил Бенци:
– Хорошо. Что там у Смита в доме?
– Время уплаты налогов, Сонни. У него наши финансовые документы.
– Ты уверен? Разве Глен их не забрал?
– Как раз за тем и ехал.
Легальным бизнесом Сонни Бенци был холдинг, включавший шестнадцать баров, восемь ресторанов и тридцать две тысячи акров виноградников. Холдинг был прибыльным и сам по себе, но, помимо этого, в барах и ресторанах отмывались еще девяносто миллионов долларов в год, получаемых от торговли наркотиками и переправляемыми за рубеж угнанными автомобилями. Делом Уолтера Смита было составление фальшивых, но достаточно правдоподобных отчетов о доходах легальных предприятий Сонни, которые Бенци затем представлял своим «настоящим» бухгалтерам. Те в свою очередь составляли соответствующие налоговые декларации, даже не подозревая, что отчеты фальсифицированы. Уолтер Смит имел доступ к финансовым отчетам всех легальных и нелегальных предприятий Сонни Бенци. Они хранились в компьютере Смита. В его доме, окруженном сейчас копами.
Сонни подошел к огромному панорамному окну, из которого открывался такой вид на Палм-Спрингс, что дух захватывало. Фил Тьюзи тоже подошел к окну.
– Слушай, это же всего-навсего трое юнцов, Сонни. Они устанут и выйдут оттуда. Смит знает, что делать. Он все спрячет. Ребята выйдут из дома, копы их арестуют, и дело с концами. У копов не будет повода обыскивать дом.
Сонни через плечо глянул на друга: