- Ни вам, ни злым языкам я не доставлю такого удовольствия, - сказал он и пошел к мишени, захватив по пути яблоко со стола.
- Марко! - крикнул его брат, вскакивая. - Не глупи!
Но король жестом осадил старшего сына, и принц Батисто нехотя опустился в кресло.
- Может, послушаетесь старшего брата? - подначила я. - Разве казначей не должен подчиниться будущему королю?
- Капра подчиняется лишь самим себе, - ответил Марко, с хрустом откусывая от яблока, и поясняя: - Так оно будет лучше держаться на макушке.
Он встал спиной к мишени, положил надкушенный фрукт себе на голову, а потом бросил мне:
- Стреляйте, госпожа Сафора, если не боитесь, что рука дрогнет.
- Будет огромной неприятностью, если дрогнет, - заметила я и медленно подняла лук.
Нацелив стрелу прямо в красивое лицо, я ждала, чтобы младший принц хоть как-то выказал беспокойство, но он стоял неподвижно, опустив руки.
- Вы заледенели, что ли, леди Сафора? - спросил он, наконец, ворчливо. - Я уже устал стоять.
Несомненно, он видел, что я целюсь в него, а не в яблоко, но даже глазом не моргнул. И такое безрассудное бесстрашие не могло не вызывать восхищения.
- Вы намеренно торопите меня, чтобы я промахнулась? - я перевела стрелу чуть в сторону и спустила тетиву.
Придворные дружно ахнули, когда стрела вонзилась на три пальца правее лица принца Марко - прямо на уровне глаз. Сам же принц даже не дрогнул, и только стиснутая челюсть выдавала его напряжение.
- Ах, промахнулась! - объявила я во всеуслышание. - Разрешено ли мне будет выстрелить второй раз, господин мой Марко?
- Стреляйте, - великодушно разрешил он, и скрестил на груди руки, показывая, что ничуть не страшится.
В этот раз я всадила стрелу на три пальца левее, прибив прядь черных волос к мишени. Кто-то из благородных леди упал без чувств, но на нее обратили внимание разве что ближние служанки.
- Опять промах? - Марко снял с макушки яблоко и откусил еще кусок, после чего вернул яблоко на место. - Стреляйте уж в третий раз, так и быть. Только не опозорьтесь.
В третий раз я всадила стрелу в яблоко.
Пажи бросились к мишени, выдергивая стрелы, и принц Марко забрал у одного из них стрелу с насаженным яблоком.
- На третий раз? Неплохо... для женщины, - он неторопливо приблизился ко мне, показывая придворным пробитый насквозь плод. - И рука у вас тверда, и мышцы железные. Вынужден признать, что женщина из Брабанта может посрамить в стрельбе мужчин, - сказал он, становясь рядом со мной, - некоторых...
- Некоторых? Разве это - плохое доказательство? - я взяла у него из рук стрелу с яблоком.
Наши руки соприкоснулись на мгновение, и меня словно окатило горячей волной - от кончиков пальцев до самого сердца. Безумие - настоящее безумие. Но он был совсем рядом, и я чувствовала его ближе собственной кожи. На крепкой шее пульсировала жилка, и мне захотелось прикоснуться к ней, чтобы ощутить силу молодого тела, молодой крови, бегущей по его венам.
- Это доказательство, что стрелять в людей вы умеете, - тем временем произнес Марко загадочно, занявшись тетивой своего лука - натягивая ее и медленно отпуская. - А если наоборот?..
- Наоборот? - я отвлеклась от опасных мечтаний и поспешила вернуться в Санчу, в логово Капра.
- А если станут стрелять в вас, госпожа моя Сафора?
- О! Вы по-рыцарски предлагаете мне занять место у мишени?!
- Если только вы не испугаетесь.
- Госпоже вовсе не обязательно... - начал принц Батисто, но король положил руку ему на локоть, заставляя молчать.
Все это я замечала краем глаза, потому что вызов был брошен, и собиралась его принять, каким бы безрассудством это не казалось. Я вытащила из прически шпильки и встряхнула головой, давая свободу волосам. Локоны рассыпались по плечам, покрывая меня от макушки до запястий.
- Все должно быть честно, - сказала я, с удовольствием наблюдая, как расширились глаза Марко. Женские волосы - сами по себе огромная магия. Магия чувственности, привлекающая каждого мужчину... если он на самом деле мужчина. Взяв с блюда яблоко, я надкусила его. - Это чтобы лучше держалось.
Пока я шла к мишени, взгляды всех были устремлены на меня. Я прислонилась спиной к соломенному щиту и положила яблоко на голову:
- Будем надеяться, что ваша рука не дрогнет, принц.
Он не ответил и поднял оружие, нацеливая острие мне в лицо.
Не самое приятное зрелище - видеть, как в тебя целится человек, о котором говорят, что для него убить кого-то, как раздавить пустую яичную скорлупку. Но сдаваться я не собиралась.
- Подождите немного, господин мой Марко, - сказала я, и он еле сдержал усмешку, решив, что я попрошу о пощаде, и лук опустил. - У нас в Брабанте есть обычай, - продолжала я. - Когда в нас целится враг, мы встречаем опасность грудью.
Произнеся это, я медленно - очень медленно отвела в сторону и второй край корсажа, обнажив обе груди.
Что там происходило в зале среди придворных - мне некогда было смотреть. Я видела только принца Марко Капра, и улыбалась ему приглащающе, взглядом предлагая стрелять.
7
И как прикажете стрелять, если рука предательски дрожит, а вместо мишени видишь женскую грудь - обнаженную, дерзко нацелившуюся сосками? С распущенными волосами Сафора казалась отчаянно юной, и Марко втайне удивился - как он мог посчитать ее старухой? Нет, она не старуха. Не юная девица, конечно... Она представлялась Марко похожей на морское чудовище - Орку, которое в образе гигантской рыбы топило по ночам корабли, но могло предстать перед моряками и в образе соблазнительной женщины в самом расцвете зрелой красоты, заманивая на скалы и в омуты.
Она стояла перед ним, ничуть не выказывая страха оттого, что в лицо ей смотрел наконечник стрелы. И черные блестящие глаза казались особенно яркими. Эти глаза горели, искрились смехом, дразнили...
Некоторое время Марко продолжал целиться, но потом опустил лук. Проклятая ведьма победила. Он просто не мог стрелять без опаски попасть в нее.
- Сегодня я выпил слишком много вина, - сказал он громко, чтобы слышали все. - Поэтому не хочу рисковать. Пусть победа будет присуждена нашей гостье.
Придворные шумно выдохнули и раздались робкие аплодисменты, которые становились все громче и громче. Знать бы, кого так приветствовали двуличные лорды - его, Марко, или Брабантскую шлюху, сумевшую устроить на званом обеде представление, достойное уличных комедиантов?
Бросив лук на пол, Марко вернулся к столу и залпом осушил свой бокал. Пили разбавленное вино, но ему сейчас не помешало бы неразбавленное, и самое крепкое, что есть в замке.
Сафора подошла гибкой походкой, умудряясь даже в платье, скрывавшем ее тело ниже пояса, двигаться с непередаваемой грацией хищной кошки, так что все мужчины смотрели только на нее. Она скромно зашнуровала корсаж, оставив оголенной одну грудь, и села рядом с королем, даже не потрудившись привести в порядок волосы. При этом она доедала яблоко, которое только что красовалось на ее голове.
- Мы прекрасно развлеклись с вашим сыном, мой король, - проворковала она. - Не думала, что в Санче так заботятся о гостях. Я расскажу об этом на собрании лордов, когда вернусь в Брабант.
Марко слушал ее щебетание со смешанным чувством досады и восхищения. Невозможно было не заметить, как тонко Сафора подводила беседу к тем льготам, которые хотела выторговать за помощь в случае нападения на столицу. И она их получила.
Король безропотно соглашался на все условия, что ему преподносили вкрадчиво, с извинениями и причитаниями о бедности жителей Брабанта, и Марко оставалось лишь разгораться злобой от невозможности осадить нахалку.
Батисто совсем устранился от разговора Сафоры с королем, и скучал, подперев голову и разглядывая женщин, которые были сегодня приглашены. Впрочем, все чаще его взгляд обращался на гостью, что сидела рядом с ним. И вскоре он принялся незаметно для нее поглаживать концы распущенных рыжеватых волос, перебирая пряди. Это взбесило Марко еще сильнее. Наверняка после пира отец отправит Батисто в покои, отведенные гостям из Брабанта - проверить, как устроились, проявить хозяйскую заботу, спросить, не нужно ли чего.