А сам Арлен такого не понимал. Ни молодых парней, которые готовы накинуться на любую девку до свадьбы. Ни девок, которые и сами не прочь уединиться с кем-то на сеновале. Сам Арлен был убежден, что надо выбирать с умом и сразу супругу, а не размениваться на глупые интрижки. Но ведьме он этого не сказал. Незачем ей знать, чем он живет. Видно же, что сама она еще та вертихвостка. Совсем ничего его знает, а уже голышом лезет. Срамота!
К вечеру пейзаж вокруг поменялся. Живые деревья сначала сменились полем, а потом мертвыми, угольно-черными стволами. То была опушка сгоревшего леса. Ведьма сразу поменялась в настроении, сделалась молчаливой и печальной. Она будто скорбела по ком-то важном.
Ноги ступали по пеплу мягко и тихо. Прах прежней листвы скрадывал все звуки, словно не позволяя нарушать мертвенную тишину этого места. Даже волки шли, скорбно склонив головы и повесив уши.
Внезапно лес закончился, и началась деревня. Тоже сгоревшая. Обугленные поваленные срубы, ввалившиеся остатки крыш, пустые проемы окон, раззявленные в немом крике проемы дверей. На завалинке одного из домов белели чьи-то кости.
— Что здесь произошло? — прошептал Арлен, и в мертвой тиши шепот показался слишком громким.
— Тут поселилась смерть, — ответила ведьма.
Они дошли до большого сруба в самом центре деревни. Массивные двери вывалились наружу. Внутри виднелась россыпь обгоревших костей. Ведьма печально вздохнула, прошла внутрь и начала собираться черепа. Арлен внимательно следил, что она будет делать потом. Может, сделает из них ритуальные чаши? Или что там еще делают ведьмы? Но она лишь переносила их, складывая в одну кучку. Вскоре Арлен понял, что ведьма сооружает подобие кургана и принялся ей помогать. Кости и черепа были разные: большие и маленькие, целые и сломанные, тонкие, толстые, длинные, короткие. Не меньше половины черепов были детскими. Не про это ли говорил Вильгельм? Местная ведьма убила всех в деревне. Получается, и лес она сожгла? Его ведьма так бы ни за что не сделала. Она любит деревья больше людей и, возможно, даже больше зверей. Видимо, местная была настолько злобной, что даже природу ненавидела. Тогда и поделом ей.
С костями провозились до заката, а когда уже начало темнеть ведьма водрузила последний череп на вершину и сразу вышла в пустой проем, где раньше стояли две массивные створки. Арлен последовал за ней. Волки понуро плелись рядом и изредка поскуливали. Им не нравилось тут, и Арлен был полностью с ними согласен.
Они прошли сквозь деревню, — точнее через то, что от нее осталось, — и снова двинулись мимо обгоревших стволов. Светлячков в округе не было, и ведьме некого было звать на подмогу, чтобы освещать путь. В быстро сгущающихся сумерках идти приходилось почти наощупь. Волки в этом сильно помогали. Они шли небыстро, маленькими шажками, обступая все препятствия. Арлен быстро наловчился идти за ними след в след.
Ведьма впереди ойкнула и пригнулась. Волки и Арлен остановились, всмотрелись и подошли к ней.
— Что случилось? — спросил Арлен, наклоняясь к ней ближе.
— Упала, — с досадой произнесла ведьма. — Сгоревший ствол проломился, нога застряла.
Арлен сразу принялся ее поднимать. Схватил за подмышки и аккуратно потянул на себя. Волки обеспокоенно кружили рядом и поскуливали. Когда ведьма выбралась из внезапной западни, Арлен отпустил ее, но руки далеко не убрал.
— Не поранилась? Сможешь идти?
— Должна, — ответила ведьма и сделала шаг вперед. И тут же зашипела и начала опускаться. Арлен сразу подхватил ее под руку.
— Не сможешь, — заключил он. — Подожди.
Арлен поудобнее расположил суму за спиной, закрепил покрепче и подхватил ведьму на руки. Тонкие руки схватились за плечи, комкая пальцами ткань рубахи. Она была не тяжелее волчицы, да и нести ее было гораздо проще.
— Ты что удумал, неразумный?
— Идти сама не можешь, придется тебя нести, — ответил Арлен и огляделся. — Только я дороги не знаю. Куда идти-то? Не видно ни зги.
Ведьма молчала. Арлен посмотрел на нее. Зеленые глаза поблескивали в полутьме. На мгновение даже показалось, что они сами источали свет.
— Так куда идти? — снова спросил он.
— Иди вперед. Я подскажу, если собьешься, — прошелестела она, не отводя взгляд. Арлен кивнул и пошел.
Волки сначала шли по бокам, но потом один из них догадался обогнать Арлена и топать перед ним, показывая препятствия. Теперь он останавливался и оглядывался, показывая так, где надо идти осторожнее. Хороший волк, заботливый. Его волчице явно повезло. Жаль, что ему все же пришлось ее покинуть.
Идти было не близко. Ночь уже полностью вступила в свои права, а луны не видать. Сегодня она решила не делиться своим светом с ночными путниками. Пришлось сильно замедлиться, чтобы не провалиться как давеча ведьма.
Арлен устал. Не от ноши на руках, а от темноты. Каждый следующий шаг давался все тяжелее. Ноги будто утопали в болоте из тьмы, но он упрямо продолжал идти.
— Ты молодец. Осталось чуть-чуть, — шепотом на ухо подбадривала его ведьма. И он ей верил, и шел дальше.
Скоро иль долго, не понять, но ощущения поменялись. Мягкий ковер из пепла сменился прохладной от росы травой, и Арлен вдруг обнаружил совсем рядом горящий факел. Он остановился и смотрел на огонь, как на оазис. Может, мерещится? Может, он уже заснул, и теперь ему снится сон?
— Пойдем, нам туда, — ведьма указала вперед. Там Арлен углядел еще один факел. А за ним еще, и еще. Будто дорожка из огней. И он пошел, ведомый ведьмой и огнями.
В конце дорожки обнаружился дом, довольно большой и похожий на постоялый двор. Под окнами паслись парочка оленей, белогривая кобыла да овца. Рядом с ними разлеглись три пса с пятнистой шерстью. На крыльце, опершись на перила, стояла немолодая женщина в платке и с трубкой в зубах. Струйка дыма тянулась ниткой к небу. Она флегматично осмотрела Арлена с ведьмой, пожала плечами и зашла внутрь.
— Нам тоже в дом? — спросил Арлен.
Ведьма кивнула.
— Иди сразу на второй этаж, — велела она. — Не останавливайся, ни с кем не разговаривай и в глаза никому не смотри. Умелые ведьмы умеют пленять одним лишь взглядом. Понял?
— Понял, — приврал Арлен. — Так куда там?..
— Просто иди не останавливаясь.
Арлен дошел до ступеней, поднялся, и стоило ему сделать шаг к двери, как та открылась сама собой. А там светло, тепло и вкусно. И впрямь постоялый двор. Арлен было хотел оглянуться да осмотреться, но ведьма рукой закрыла глаза.
— Иди, — приказала она. И ноги сами пошли.
Сбоку послышался женский смех.
— Выросла девчонка!
— Не говори! Вон, мальчиков теперь водит.
— И как только не стыдно?
— Не жадничай, поделись с тетушками!
— Да ты посмотри! Нечем там делиться. Его и на меня одну не хватит.
— С твоими размерами на тебя и троих разом не хватит, необъятная ты наша.
— Зато тебя, тросточку, одним плевком переломает! А я дородная…
Громкие уверенные голоса удалялись с каждым шагом. А когда Арлен поднялся по лестнице и пошел по прямой, и вовсе стихли.
— Стой. Нам в эту дверь.
Ведьма убрала руку с глаз, и Арлен увидел коридор, по которому шел. Он остановился у двери, на которую указывала ведьма. И снова та открылась сама собой. Взору предстала небольшая уютная комнатка. Арлен внес ведьму внутрь и осторожно усадил на лежанку.
— Они назвались твоими тетушками? — уточнил Арлен, уложив суму рядом с лежанкой. Надо было поискать, какие лекарственные травы ведьма взяла с собой.
— Все ведьмы сестры по духу. Но я слишком молода, чтобы зваться их сестрой.
Не найдя ничего подходящего, Арлен поднял голову, чтобы спросить у ведьмы. И в этот же момент она задрала юбку и начала ощупывать… Голую ногу.