Ведьма замолчала и посмотрела ему в глаза. В зелени радужек отражались солнечные блики.
— Поиграться и меня позлить, — ответила она. Лицо ее было серьезным.
— Я им игрушка какая?
— Да.
Возмущение вместе с воздухом застряло в горле. Ни сказать ничего, ни вдохнуть толком. Ведьма потянула его на себя, обняла за плечи и начала поглаживать по спине. Будто успокаивая маленького ребенка. И Арлен наконец смог выдохнуть. Он обнял ее хрупкое тело в ответ.
Ему надоело. Надоело быть пустым местом для отца, надоело быть залогом для ведьм, надоело быть проклятым отродьем для деревенских.
Он не сразу осознал, что обнимает ведьму слишком крепко.
— Прости, — произнес он, разжимая руки. Ведьма лишь покачала головой. — Может, зря ты меня с собой потащила?
— Не зря. Я бы не выдержала, если бы была тут одна. А так я всегда могу уединиться с тобой и избавиться от их общества.
— Так я тебе нужен, чтобы от сестер сбегать? — натянув улыбку, спросил Арлен. Ведьма с делано серьезным видом кивнула.
Вот так просто. Почти как у волков.
Когда они вернулись, за общим столом уже собрались все ведьмы. Его ведьма была напряжена. Она приказом отправила его наверх в комнату. Ослушаться Арлен не мог, но постарался подниматься помедленнее. Поэтому он все-таки услышал начало разговора.
— Сестры, если одна из вас хоть пальцем его коснется, я этот палец оторву по локоть, — громко объявила она. Женщины начали смеяться, и в следующий миг внизу раздался оглушительный треск, а здание покачнулось. Арлен уперся руками в стены, чтобы удержать равновесие и не свалиться по ступенькам.
Внизу все затихло.
Тело продолжало подниматься, исполняя приказ. Арлен добрался до комнаты и по обыкновению сел у лежанки. Время тянулось, а внутри нарастало беспокойство. Она же не натворит глупостей? Его ведьма умная, она не поругается со своими сестрами просто так. И все-таки ее голос звучал сталью, сильно и яростно, когда она защищала его.
Защищала. Как же давно никто не вставал на его защиту. Приятное чувство, и вместе с тем жалкое. Он ведь мужчина, он должен защищать женщину, а не наоборот. Неправильно это все получается. И то, что они ночуют в одной комнате, не будучи обручены, тоже неправильно.
Хотя когда эта ведьма была правильной? Нет, ждать от нее чего-то правильного — глупая затея. Потому она и взялась защищать мужчину, которого сама же и похитила из деревни.
И сам Арлен тоже неправильный, потому что позволил себя похитить и даже ни разу не помыслил о побеге. Будто так и надо. Будто он и должен быть подле ведьмы, жить в лесу и дружить с волками.
Нет. Так не пойдет. Он должен сам себя отстаивать. Негоже полагаться на защиту девушки, пусть и ведьмы.
Арлен думал и размышлял, что он может противопоставить другим ведьмам. Он смотрел на собственные пустые ладони, прокручивая в голове множество мыслей. Постепенно они начали вязнуть, тянуться патокой, густеть как засахаренный мед.
Когда ведьма вернулась, Арлен уже успел задремать. С собой она несла две деревянные плошки с похлебкой и одну из них протянула Арлену.
— Ешь, а то и впрямь исхудаешь, — велела она.
Арлен внимательно осмотрел ее с головы до пят. Ее волосы растрепались и неаккуратными лохмами лежали на плечах. Платье порвалось в двух местах, в третьем торчали вытянутые петлей нитки. На челюсти красовался свежий синяк.
— Ты подралась что ли? — спросил он, забирая свою плошку.
Ведьма кивнула, уселась с ногами на лежанку и принялась есть.
— Какая-то ты неправильная ведьма, — хмыкнул Арлен и от души зевнул.
— Это почему? — спросила ведьма, дожевав кусок.
— Потому что ведьмам положено неугодных в лягушек обращать, а ты с кулаками лезешь.
На пару мгновений повисла тишина. Арлен не смотрел на ведьму, но услышал, как она подавилась воздухом, вдохнула поглубже, а затем залилась смехом. Он слушал и представлял, как она действительно превращает ведьм в лягушек, почему-то напомаженных и сердитых. Представлял, как они начинают бешено скакать по столу и скамьям, как упрыгивают прочь в поисках болота, как спасаются от собственных собак, овцы и осла. И эта картина казалась такой уморительной, что Арлен и сам не смог сдержать смеха.
Они долго смеялись, а когда успокоились и продолжили есть, похлебка уже остыла.
— Тебе точно удобно на полу? — спросила ведьма, когда они уже укладывались спать.
— Точно, — ответил Арлен. Этот диалог повторялся каждый вечер.
— А в первую ночь ты отлично спал со мной на лежанке.
— В первую ночь ты мерзла.
— А если я сегодня ночью замерзну?
— Если замерзнешь, я теплее тебя укутаю, — начинал раздражаться он. И только ведьма открыла рот, Арлен продолжил. — А если не поможет, накину свое одеяло. А если и это не поможет, я приведу одного из волков, они теплее меня.
Ведьма внимательно смотрела на него, пока сам Арлен стелил себе на пол пару шкур. Синяк уже сошел с ее лица, словно и не было его никогда. Не врала ведьма, когда говорила, что на ней все заживает гораздо быстрее.
— Что? — не выдержал этой паузы Арлен.
— Хочу, чтобы ты спал со мной.
Блеск ее глаз показался Арлену слишком… Во всех смыслах.
Дыхание перехватило, и он громко сглотнул. В прошлый раз он бесстыдно обнимал ее. Обнимал так, как не должен обнимать, не являясь ее мужем. Пусть и уговаривал себя, что так было надо, чтобы обогреть болеющую, на самом же деле в глубине души он знал, что то была не единственная причина. Ему хотелось ее обнимать. И наверное, это нормально, потому что он мужчина, а она женщина. Но она ведь не жена, да и у него уже есть… Возлюбленная?
Честно сказать, Арлен уже не был уверен, что действительно влюблен в Бренну, так редко он о ней вспоминал. Но и быть мерзавцем, который влюблен в одну, но желает другую, он не хотел. Никогда не понимал таких мужчин.
Теперь, похоже, понимает.
Ведьма продолжала прожигать его взглядом, которому было очень сложно сопротивляться. Но Арлен пытался.
— Не приказывай мне, прошу, — взмолился он. — Я не могу. Меня другая ждет, не заставляй ее предавать.
— Ждет? Ты уверен?
Ехидство в голосе ведьмы сочилось свежей смолой. И от ее слов за грудиной неприятно скребло. Разве Бренна может не ждать? Она ведь сама, первая…
— Я хочу, чтобы ты спал со мной, — повторила она.
Арлен закрыл лицо руками, отгородился от ее властного взгляда и тяжело вздохнул. Если она прикажет, тело будет действовать само. Он не сможет сопротивляться, даже если захочет. А захочет ли?
— Подойди, — повелела ведьма, и ноги сами шагнули к лежанке.
«Началось», — обреченно подумал Арлен. Он опустил руки, и они безвольно повисли вдоль тела. Ведьма все так же смотрела, прожигая душу. Она уселась поудобнее на лежанке и указала пальчиком вниз. Арлен без слов понял, чего она хочет и опустился на колени.
— Если не хочешь со мной спать, то укуси, — сказала она и протянула руку.
Арлен посмотрел на ее запястье, снова глянул на ведьму. Она хмурилась явно недовольная ситуацией. И все-таки она сжалилась. Чувство благодарности теплом разливалось за ребрами и рвалось наружу. Что она там говорила? Кусать в более чувствительное место? Он сделает, чтобы ей точно понравилось, чтобы не пожалела о своем милосердии.
Он обхватил пальцами ее запястье и аккуратно потянул на себя. Ведьма удивилась, но поддалась. Арлен сомкнул зубы на ее плече, и ведьма еле слышно ахнула. Ее пальцы вплелись в его волосы на затылке и сжались.
— Сильнее, — выдохнула она в самое ухо.
Он послушался и крепче сжал челюсти. Ведьма мычала и охала, громко дышала, изгибалась всем телом, придвигаясь все ближе, и Арлен осторожно приобнял ее, чтобы придержать. Он старался, менял силу укуса, то ослабляя давление, то снова надавливая. И ведьма отзывалась, одобряя, поглаживая спину или стягивая в кулак волосы. Это странное действо все длилось и продолжалось, и ни один из них не останавливался. Арлену хотелось отдать ведьме все, что он мог, ведь она это принимала и даже сама просила. Может?…