Никаких сил в теле не осталось, и Арлен сполз по стволу вниз. Он смотрел на Бренну и не понимал, что произошло. Ее лицо сияло триумфом, а темные, почти черные губы, тянулись в улыбке.
Черные губы и привкус железа.
Бренна достала свой ножик и резанула по запястью. Черный в ночи ручеек крови потек по ее руке. Она наклонилась, взяла его подбородок другой рукой и потянула к раненному запястью.
— Пей, — скомандовала она, капая кровью на его губы.
Жажда все еще драла горло. Помутившись рассудком, Арлен открыл рот и приник к ране, делая первый глоток.
Глава 11
Кто он? Зачем существует? Почему делает еще один глоток?
Вопросы роились пчелами в пустой голове, пока по горлу растекалось теплое жидкое железо. С каждым глотком их становилось все меньше. Но родник вскоре исчез, и железо перестало течь по языку. Вопросы все еще остались. И он не знал, нужны ли ему ответы.
— Отныне ты будешь любить только меня, свою хозяйку. — Женский голос был властным и ощущался истинной сутью мира.
Вот он, ответ. Любить хозяйку — его предназначение и цель существования.
— Так ответь же мне снова, Арлен. Кого ты на самом деле любишь? — спросила хозяйка. Она была так великодушна, что дала ему имя.
— Тебя, — ответил он, не задумываясь. Потому что не о чем было думать, он рожден не для этого.
— Ну вот, как я и говорила, — хихикнула хозяйка. Она отошла на пару шагов назад и приказала. — Вставай. Расскажи мне, как эта ведьма колдует. Какие ритуалы она творила?
Тело мгновенно послушалось и поднялось на ноги.
В памяти начали всплывать осколки прошлых событий. Они происходили не с ним, а с кем-то совершенно другим. С кем-то, у кого не было хозяйки. Но ей нужны были ответы из этих событий, и он мог ей их дать. И желал этого. Поэтому он напрягся, всматриваясь в чуждые воспоминания, и искал нужные слова.
— Я не знаю, как ведьма колдует, — его голос надсадно хрипел, но он продолжал говорить. — Я видел один ритуал, который ведьмы делали на шабаше.
— О, даже шабаш собирали, — удивилась хозяйка. — Наверное, этот ритуал требовал очень много силы. И сколько людей они принесли в жертву?
— Ни одного, — честно ответил Арлен.
Лицо хозяйки стало недовольным. Неужто он ее подвел? Но он сказал правду! Почему хозяйка сделалась недовольной? В чем причина? Нужно найти и устранить. Хозяйку нельзя расстраивать.
— Ты врешь мне, — сказала хозяйка и ударила его по щеке. Боль обожгла кожу и казалась заслуженной. Он расстроил хозяйку и получил за это наказание.
Хозяйка принялась нервно кусать ноготь на большом пальце. Она расхаживала туда-сюда, что-то обдумывая.
— Сколько жертв принесли во время ритуала? — снова спросила она, остановившись. Ее голос звучал сердито.
— Ни одной, — ответил Арлен.
— Не может такого быть! — крикнула она, всплеснув руками, и снова заходила взад-вперед. — Что это за ритуал такой, без жертв?
— Ведьмы оживляли материнское древо в сгоревшем лесу.
Хозяйка замерла и посмотрела в глаза. Она его простила? Ведь простила, да?
— Что такое материнское древо? Первый раз о нем слышу.
— Это самое важное дерево в лесу. От него зависит сила ведьмы.
Голос хрипел все сильнее, сглатывать не получалось. А еще в горле что-то скреблось. Что-то чужое, эфемерное. Оно мешало говорить о древе. И в голове появился странный шум, словно далекий гул где-то на горизонте.
Арлен закашлялся.
— Вот оно как, — сказала под нос хозяйка. И уже громче спросила. — Где сейчас ведьма?
— У древа, — просипел Арлен из последних сил. Горло будто сжимали невидимые руки, не позволяя нормально дышать.
Хозяйка выругалась и зашагала прочь. Арлен поплелся за ней, постепенно отставая. И как бы он не старался, идти быстрее не мог. Они шли вдоль кромки леса в сторону деревни, и хозяйка вертела головой, что-то выглядывая. Впереди послышались голоса и забрезжили огни факелов среди деревьев. Хозяйка пошла быстрее и в спешке споткнулась о корень. Арлен кинулся к ней, стараясь помочь.
Но он был слишком далеко, чтобы успеть. К счастью, хозяйка сама схватилась за ствол ближайшего дерева и устояла. А Арлен запутался в собственных ногах и плюхнулся лицом в траву.
Сделать бы еще один глоток. Хоть каплю влаги слизать.
Среди травы было прохладно и свежо. Чужие воспоминания вторили этой прохладе, но вместе с тем заполняли уши шумом. Надо было идти за хозяйкой, и Арлен уперся руками в землю, пытаясь себя поднять. Пальцы утонули в жидком холоде.
Вода. Там, среди травы была вода.
Арлен наклонился ниже и уткнулся лицом в землю. Но вместо этого окунулся в ручей.
Он задержал дыхание.
Вода забилась в нос и уши. Голова, которая оказалась слишком горячей, постепенно начала охлаждаться. Далекие чужие воспоминания стали ближе и четче. Тот другой Арлен, который почему-то не любил одну только хозяйку, обещал вернуться.
Арлен открыл рот и набрал воды. Подняв голову, он сделал два глотка. Мало, но уже достаточно, смочить иссушенное горло. Он набрал еще воды в ладони и пил, пока не почувствовал, что жажда, наконец, отступила.
Оглядевшись, он увидел хозяйку впереди. Она притаилась за одним из деревьев, а рядом с ней стоял еще один человек. Мимо них шествовала галдящая колонна с факелами. Вскоре хозяйка с человеком короткими перебежками направились к нему.
Человеком оказался Тит. По воспоминаниям прошлого Арлена этот негодяй очень плохо обошелся с хозяйкой, от чего внутри закипала злоба. Но хозяйка на него не злилась, и это казалось странным.
— Арлен, веди меня в сторону древа, но остановись на полпути, — скомандовала хозяйка.
И Арлен подчинился. Он встал и пошел в нужном направлении. Колонну деревенских огибать не пришлось, они шли в совершенно другом направлении. Тит шел следом за хозяйкой. Он молчал и ни слова не говорил. Наверное, он знал, что Арлен теперь стал другим, полюбил хозяйку и предан только ей, и шутить про возможную связь с лесной ведьмой уже бессмысленно.
Ночной лес ожил. Между деревьями начал разноситься волчий вой, а людские крики невпопад вторили. Вороны тоже не остались безмолвны и громко каркали то тут, то там.
На полпути, как и было приказано, Арлен остановился. Хозяйка приказала вывести ее на ближайшую поляну, и Арлен прошел еще пару сотен шагов. Поляна была небольшой, но хозяйку устроила.
— Отлично, — похвалила она, и внутри растеклось тепло. Она обернулась. — Тит, милый, ты же меня любишь?
— Да, хозяйка, — ответил Тит. Он тоже стал другим, как и Арлен. Вот что было не так. А теперь все в порядке.
— Тогда ты все для меня сделаешь?
— Да, хозяйка, — повторил он.
Хозяйка подошла к нему вплотную, взяла его руку в свою, достала ножичек и провела лезвием по ладони. Внутри взбрыкнула ревность. Почему Тит, а не Арлен? Хозяйка любит его больше? Нечестно.
— Арлен, — обратилась она, не оборачиваясь. — Я слышала, как ты говорил с охотником Вильгельмом. Ты сказал ему правду про ведьму? Ей действительно небезразлична твоя жизнь?
— Толстая ведьма с шабаша сказала, что она уже приняла меня и отведет к материнскому древу, которое для ведьм священнее храмов.
— Вот как, — задумчиво протянула хозяйка, расковыривая ладонь Тита кончиком ножа. — Тогда можно попробовать…
Она принялась шептать неизвестное Арлену стихотворение. Слова были знакомы, но в предложения не складывались, и понять смысл Арлен не мог. При этом она продолжала держать ножик над ладонью Тита, касаясь кончиком раны. Кровь копилась в углублении и скоро потекла тонкой черной струйкой наземь.
Хозяйка прервалась и спросила.
— Тит, ты отдашь мне свою жизнь?
— Да, хозяйка, — ответил он, и хозяйка с силой надавила на рукоять, вонзая лезвие глубже в плоть. Она приподнялась на цыпочках и поцеловала Тита в губы.
Кровь потекла сильнее и вспыхнула огнем. Она растекалась причудливыми формами вокруг, выжигая траву неизвестными символами. Вскоре огонь вспыхнул сильнее, окружая целующихся Тита и хозяйку, и начал расходиться в стороны. И затух у ног Арлена.