В десяти минутах езды от «Тадж-Махала» находился отель «Трайдент-Оберой», который Карамбир Канг называл «вторым лучшим отелем города». У Вишваса Нангре Патила, заместителя комиссара полиции по первой зоне, был не самый удачный день. Он подсчитал, что с начала проверки, устроенной службой безопасности премьер-министра, который должен был посетить город 28 ноября, прошло лишь четыре часа из восьми.
Зевнув, он напомнил себе, что оно того стоило. Охранять первую зону было престижно, ведь в ней находились самые дорогие отели, квартиры и виллы. Это был исторический центр города, а также туристическая Мекка. С другой стороны, у этой работы имелось и множество недостатков: постоянные визиты высокопоставленных гостей (вроде премьер-министра) и иностранных чиновников, а также склоки зажиточных обитателей. Эти люди каждый день зарабатывали больше, чем нечистый на руку полицейский мог рассчитывать получить за всю жизнь. Честному полицейскому такие деньги могли лишь только сниться.
Рукава рубашки Патила были аккуратно закатаны почти до плеч. У него были тщательно подстриженные усы и волевой подбородок. Для первой зоны стало неожиданностью то, что пять месяцев назад он получил эту высокую должность. Он был представителем народа маратхов из далекого Кокруда, деревни храмов и ферм, расположенной приблизительно в трехстах километрах к югу от Мумбаи. Ему удалось выбиться в люди. В стране, где имя значит все, Патилы традиционно считались земледельцами и воинами, а Вишвас Патил, сын известного тяжелоатлета, с детства считал, что пойдет служить в армию. Уже тогда ему очень нравилась форма. Повзрослев, он поступил в Национальный кадетский колледж, выиграв золотую медаль за стрельбу. Но став лучшим в классе, он не оправдал ожиданий отца, который был уверен, что сын получит диплом магистра, прежде чем сдать экзамены на должность госслужащего в 1997 году. Он вступил в ряды индийской полиции и получил назначение в одну деревеньку, где понял, что именно такие люди были его семьей.
Юноша из Кокруда решил, что далеко не пойдет. Полицией в Махараштре и других местах управляли отпрыски влиятельных семей, как, например, комиссар полиции Мумбаи Гафур, сын набоба из Хайдарабада. Но меньше чем через десять лет чужака Патила заметили, когда он провел несколько громких кампаний против организованной преступности, бросая вызов богатым и умиротворяя консерваторов. Его повысили до заместителя комиссара в июне 2008 года. И вот теперь он стал практически равным высшим чинам полиции, включая комиссара Гафура и Ракеша Мариа, легендарного шефа уголовного розыска.
Сидя и слушая начальство, Патил начал беспокоиться. Его мучило, что так мало внимания уделялось многочисленным предупреждениям, которые поступали со всех сторон. Если бы к ним относились адекватно, городские власти всполошились бы уже давно, даже несмотря на прибытие премьер-министра.
В первую же неделю, как только он приступил к выполнению своих обязанностей в июне, он получил наводку, что популярное туристическое кафе возле «Тадж-Махала» под названием «Леопольд» является одной из целей террористов. В течение следующих дней, просматривая доклады разведки, он заметил пугающую закономерность. Его предшественники получили десятки засекреченных донесений о потенциальных террористических нападениях на город. Но, насколько он видел, разведка и полиция игнорировали их.
Первой звонок поступил в августе 2006 года. Появилась информация, что «Лашкаре-Тайба», влиятельная пакистанская террористическая организация, постоянно посылавшая боевиков в Кашмир, чтобы воевать с индийской армией, готовится к нападению на Мумбаи. В качестве целей упоминались несколько пятизвездочных отелей, включая «Трайдент-Оберой» и «Тадж-Махал». С тех пор двадцать пять раз поступали данные, связанные с этими приготовлениями. Часто индийской разведке эти данные передавали из ЦРУ.
Патил гадал, откуда берется эта информация. Когда он начал вникать в подробности, то ему стало понятно, что США имеет источник информации внутри печально известной «Лашкаре-Тайба», которая, как полагали, финансируется пакистанской разведкой.
Для Мумбаи террористы были не в новинку. За последние несколько десятилетий город потряс десяток серьезных нападений, при которых погибло более пятисот человек и еще почти две тысячи получили ранения. После недавней бойни 2006 года, когда несколько взрывов на железной дороге унесли жизни 181 человека, правительство Махараштры организовало специальный комитет по этому вопросу, который так до сих пор и не выдал никаких рекомендаций.
Патил видел, что все эти инциденты происходили по единому сценарию. Кто-то устанавливал бомбы на велосипедах или мопедах, которые оставляли в людных местах. Некоторые бомбы были сделаны из подручных материалов, таких как бертолетова соль, которую обычно похищали с текстильных фабрик, где она использовалась в качестве красителя. Другие бомбы создавались на основе «черного мыла», как в народе называли клейкую военную взрывчатку гексоген, провезенную контрабандой из Пакистана или Среднего Востока. Но последние данные указывали на то, что террористы задумали что-то новое, настоящий рейд на город. В трех предупреждениях упоминалось о привлечении к этому рейду фидаи, то есть боевиков, вооруженных гранатами и автоматами АК-47, которые дрались до смерти, что приводило к многочисленным жертвам. Подобная стратегия успешно применялась «Лашкаре-Тайба» в Кашмире.