— Да ради бога. Как угодно.
Дэвид мог многое. Он был находчив и щедр.
— Позволь тебе помочь. Я могу это достать.
Но люди, которые знали его как Дэвида, предпринимателя из Филадельфии, не подозревали о его истинной сущности. Для сестры Шерри и единокровных братьев Хамзы и Даняла, для жен Портии, Шазии и Файзы, для двоюродных братьев Фарида и Алекса, для дяди Уильяма, для его лучшего друга Тахаввура Раны и майора Икбала, шпиона вездесущей пакистанской разведки, он был Даудом Салимом Гилани, человеком смешанного американо-пакистанского происхождения.
Это смешанное происхождение, которое привело его в Индию, где он разведывал обстановку для предстоящего теракта, отражалось в цвете его глаз. Один был голубой, а другой карий.
Отец Дауда, Сиед Салим Гилани, был известным пакистанским телеведущим из зажиточной семьи из города Лахор. Серрил Хидли, его мать, была искательницей приключений из штата Мэриленд. Ее двоюродная бабка была американской авантюристкой и филантропом, она спонсировала движение за права женщин и даже исследования Эйнштейна. Но спокойное детство Серрил закончилось, когда в 1952 году ее отец, бывшая звезда футбола, погиб от шальной пули, пытаясь помешать драке в баре. Мать Серрил и ее четверо детей переехали в соседний штат Пенсильвания и купили большую ферму в пригороде Филадельфии. Однако Серрил, которой было тринадцать лет, когда погиб отец, стала неуправляемой. Когда она познакомилась с Гилани, который приехал в Штаты в командировку на радиостанцию «Голос Америки», она была девятнадцатилетней студенткой университета штата Мэриленд. Между ними тут же пробежала искра. Гилани, культурный и искушенный человек, был известен в Пакистане как знаток традиционной поэзии. Он привлек девушку музыкой. Когда в 1960 году в Вашингтоне родился Дауд, Серрил согласилась переехать в Пакистан, радуясь этому неожиданному приключению. Но то, что так хорошо получалось на Восточном побережье Штатов, пошло прахом в родовом доме Гилани в Лахоре. В 1966 году они развелись, и Серрил вышла замуж за престарелого афганского служащего страховой компании. Дауда растила вторая жена Гилани, женщина с хорошими связями и состоянием.
Чувствуя себя брошенным, Дауд стал таким же неконтролируемым ребенком, каким когда-то была его мать. Чтобы воспитать мальчика, отец отдал его в кадетский колледж в небольшом городке в западном Пенджабе, популярный среди местных семей. Хотя Гилани не был офицером, он много общался с военными. Он был мигрантом из Индии, родом из города Капуртхала в штате Пенджаб, откуда ему пришлось уехать, когда начались погромы, связанные с разделением Британской Индии на Пакистан и Индию. Противостояние с Индией воспринималось как нечто само собой разумеющееся.
Как и его американская мать, Дауд не спешил становиться серьезным. Ему постоянно напоминали о его иностранном происхождении. Это давление усилилось с рождением братьев Даняла и Хамзы. При первой же возможности, когда ему исполнилось шестнадцать лет, Дауд улетел в Штаты к матери. Серрил вернулась в Филадельфию после того, как умер ее афганский муж, и купила бар на Секонд-стрит, который декорировала на пакистанский манер. У нее появился новый мужчина, который работал репортером в газете «Филадельфия инкваэрер», потому она часто бросала сына на попечение работников бара, которые прозвали его Принцем. Дауд, общительный мусульманский подросток, поселившийся над баром, пытался свыкнуться с новой жизнью. Его дядя Уильям, брат Серрил, вспоминал, что мальчик проводил много времени за просмотром сериала «Счастливые дни» в зале бара, ожидая, пока мать вернется домой. В конце концов он привык к той жизни, которую предлагала Америка в семидесятые годы. Однажды местный канал снял программу о баре, запечатлев Дауда с его волосами до плеч и расклешенными джинсами, а Серрил в шикарной шубе. Спустя два года он переехал на Манхэттен, где на семейные деньги снял квартирку в районе Верхнего Вест-Сайда и открыл магазин по продаже видеокассет.
У Дауда появились привычки, которые требовали много денег. Когда у семьи закончились средства, он задумался над тем, что предпринять, чтобы остаться на плаву. Он мог говорить на языках двух стран и путешествовать в такие места, куда американцам путь был заказан. В 1984 году он наладил контакт с лучшим другом по колледжу Тахаввуром Раной, скромным студентом-отличником, который проходил обучение, чтобы стать доктором в пакистанской армии. Дауд возвращался в Пакистан и попросил друга сопровождать его в районы, населенные местными племенами. Военные связи и удостоверение Раны должны были помочь им избежать лишних неприятностей в пути. Рана не знал, что Дауд вез в ботинке полкилограмма героина, купленного у местных контрабандистов.