«Он мог убедить кого угодно в чем угодно», — вспоминал один его друг.
Оформляя документы, Рана, который позже заявит, что ни о чем не подозревал, отправился в индийское консульство с новым паспортом Хидли и подал документы на годичную визу, а Портия, с которой Хидли разошелся, подала прошение о постоянном месте жительства в США по закону об оскорбленных супругах. В прошении она обвинила мужа в насилии, ненависти к другим людям, включая евреев и индусов, а также в том, что он одобрял боевиков-смертников и их дело.
Ее обвинения отклонили. Позже в ФБР настаивали, что законы о неприкосновенности личной жизни не позволяли службе иммиграции отчитываться о своих подозрениях. Однако к тому времени спецслужбы уже допросили Портию, мать Хидли и нескольких членов семьи, а также их друзей, которые доносили на Хидли властям. Все это привело к серьезным просчетам ведомств внешней разведки, либо, как считали Серрил и Портия, подобная ситуация была достаточным основанием утверждать, что Дауд работал на обе стороны — на американцев и на «Лашкаре-Тайба».
Осенью 2006 года Дэвид Хидли потратил пятнадцать тысяч фунтов стерлингов, которые ему дал майор Икбал, на то, чтобы открыть Иммиграционный центр в Тардео-маркет, коммерческом районе Мумбаи, который находился неподалеку от престижного спортивного клуба «Веллингтон». Он разместил в местных газетах объявление «Гарантированная рабочая виза в США и Канаду для квалифицированных и неквалифицированных работников» и нанял секретаршу, которая и составляла весь штат конторы. Она гадала, почему у Хидли нет ни факса, ни международного номера телефона. Ей также казалось странным, что он никогда не просил ее организовать документы для поездок. Но, в конце концов, он был иностранцем.
На самом деле у Хидли был еще один офис, о существовании которого секретарша не подозревала. Это было интернет-кафе, где он активно переписывался по электронной почте с Тахаввуром Раной, Саидом Миром, майором Икбалом и Пашой, чьим псевдонимом в сети был «Скорпион 6». Мир использовал кодовое имя Васи и два адреса электронной почты, майор Икбал обращался к Хидли «Мой дорогой», а Хидли, который иногда подписывался именем «Дэйв Салафи», всегда находил время, чтобы рассказать о местных красотках.
«Девочки здесь просто чудесные, — писал он Ране. — Нам надо приехать сюда вдвоем, без подружек, чтобы хорошенько развлечься».
Теперь ему нужно было привести себя в порядок. Он записался в спортивный зал под названием «Мокш», который находился недалеко от его квартиры. Зал посещали звезды Болливуда второй величины. Он начал заниматься фитнесом и подружился с тренером Виласом Вареком. Они обсуждали фильмы и крутые болливудские вечеринки. Варек был так поражен способностью Хидли соблазнять женщин, что они начали посещать ночные бары, разъезжая на мотоцикле Варека.
— Мы братья от разных матерей, — хвастался Варек девушкам.
Однажды ночью он повез Хидли в «Шиваджи Мандир», театр и храмовый комплекс, чтобы посмотреть выступление культуристов. Там Варек познакомил его с Рахулом Бхаттом, сыном Махеша Бхатта, одного из самых известных индийских режиссеров. Жена Махеша была мусульманкой и вырастила сына в этой религии. Вскоре Хидли, Варек и Бхатт стали неразлучны. Новые друзья называли Хидли «Дэвид Армани» из-за одежды, которую тот носил. Чтобы все шло хорошо, Хидли рассказывал друзьям о своей американской жизни, о своем баре в Филадельфии, о трагической смерти деда и о том, как его предки построили первую нефтяную вышку в штате Нью-Йорк и водили знакомство с Рокфеллерами. Он также начал часто посещать «Тадж-Махал», часы напролет просиживая в «Морском», где Фостин Мартис подавал ему вечерний чай с закуской. Дэвид никогда не вспоминал о своих пакистанских родственниках.
Бхатта поразили буквально энциклопедические познания Дэвида в области оружия. Тот мог кратко и четко описать характер действий сил безопасности в любой точке мира. Он знал калибр и характеристики большинства основных видов вооружений. Но однажды, когда Бхатт в шутку назвал его «агент Хидли», Дэвид взорвался.
— Довольно! — крикнул он.
Бхатт вспоминал, что Хидли иногда странно реагировал на самые обычные вещи. Он сказал друзьям, что хочет показать им афгано-пакистанскую границу. Бхатт отрицательно покачал головой и улыбнулся.
— Я боюсь, — сказал он. — Меня убьют, как Дэниела Перла.