Дэлли закрыла глаза, заставила себя отключиться от боли и не слышать воплей перехода. Нужно было понять, что происходит. Портал – штука мгновенная, так почему же она зависает в нем уже вечность? Словно держит кто-то? Держит? Да! Этот крик, этот эмоциональный выплеск света, давление болью – все это не что иное, как сопротивление самого мира, не желающего отдавать свое. Нечто подобное, правда, всего одно мгновение, она ощущала под воздействием амулета ирстингхов. Тогда мир утратил пустяк, всего лишь часть ее каналов. Но даже это было для него болезненно. А тут – сразу двое, две личности, способные что-то этому миру дать, как-то повлиять на него, возможно даже, в какой-то момент спасти. Конечно, он будет сопротивляться, держаться за то, что принадлежит ему. Миру ведь тоже страшно: а вдруг уйдут все, и он останется совсем один? Он как ребенок, который боится терять близких. Он кричит и плачет, дерется всеми своими слабыми силами. Но лучше так, чем замкнуться в себе, отрезать душу от возможной боли. Как это сделала Эбби. А ведь ей тоже нужна помощь. И она, Дэлли, эту помощь обещала. А теперь сбегает. Нечестно! С другой стороны, отец уходит и возвращается, значит, и она сумеет. На своих условиях, разумеется. Только вот уйти никак не получится, пока мир не поймет, как для нее, для них это важно.
Смутно осознавая безоговорочную бредовость сделанных выводов, маленькая магичка, тем не менее, потянулась к родному миру. Она начала думать о нем, вспоминать. Солнечно тепло на коже и веселый кураж первой маленькой победы. Биение чужого пульса под руками и восторг от правильно проведенного исцеления. Тоннель, прорубленный гномами между Нидавой и Фокстеррией. Ветер, раздувающий совиные перья и дерево-гигант, принявшее птицу на ночлег. Ревущие мобили на аллее за Королевским парком и шальная улыбка Эвина Майтигона. Искорки изобретательского азарта в глазах Рутгера. Одуряющий запах дроков и искренний беззаботный смех Джареда Тернеса. Красавцы барсы в охране дворца Марвина Лиса. Волчий взгляд Фрэнка и щенячий восторг Билли. Ехидство герцогини Ресевр и море, море, море…
«Я люблю тебя! – не произнесла и не подумала Дэлли, а осознала не только мыслью, но каждой своей клеточкой и всей доступной ей магией, и принялась транслировать свое осознание в окружающий кошмар вместе с взбурлившей силой. – Я люблю тебя и буду любить всегда. И я вернусь к тебе, стану возвращаться каждый раз, когда это будет нужно. Но сейчас мне необходимо уйти, чтобы сохранить себя. Для тебя. Иначе из меня сделают не меня. А я не хочу быть не собой. И тебе не нужно, чтобы я перестала собой быть. Помоги мне. Помоги нам. Нам нужно сохранить себя для тебя. Нам нужно уйти, чтобы вернуться. Чтобы всегда возвращаться. И тогда мы никому не дадим тебя в обиду. Не держи нас. Я знаю, ты любишь нас, как и каждую свою частицу. Но любимые не живут в клетке. Они в ней погибают. Отпусти, чтобы не потерять. Отпусти, чтобы мы хотели вернуться. Отпусти, чтобы мы жили и могли тебя любить».
Дэлли говорила и говорила, растрачивая резерв, разливая вокруг свое невеликое понимание любви. Она не осознала, в какой момент ее, казалось, бесконечного монолога ослабло давление: затихали звуки, отступала боль. Девушка рискнула открыть глаза и увидела, что сумасшедшая пляска разноцветных всполохов сменилась нежным успокаивающим пастельным мерцанием. Тепло и ласковое, оно осторожно касалось кожи, словно пробуя на вкус, проверяя, не собирается ли беглянка оказаться от своих слов. Маленькая магичка улыбнулась и погладила его в ответ. Пальцы Тернеса – теперь Дэлли точно знала, что это именно он, - дрогнули в ее руке. Ему чернобурка улыбнулась тоже.
«Ты нас выпустишь?», - спросила мысленно у межмирья. В ответ всполохи закрутились спиралью, вращаясь все быстрее, и этот омут кинулся на девушку, пронзил насквозь, одарив восторгом и силой – в разы больше того, что она успела отдать. Магичка вскрикнула от удивления, а в следующий миг водоворот стал раскрываться по центру, словно приглашая их на выход. Дэлли потянулась к нему сама и потащила Джареда за собой.