–– Что ты вся сжалась? – за спиной раздался ненавистный голос. – Плакать надумала? Это дело. Ваши женские слезы, они у вас, что вода, все смывают с души. Потому разрешаю: реви, сколько угодно. Но это пока до моих воинов не дошли. Поняла?
–– А если ослушаюсь? – девушка резко обернулась и дерзко вскинула подбородок. – Убьешь?
–– И не надейся, – хохотнул этот хвостатый демон. – Не сейчас. Думаю, с пару недель меня еще к тебе тянуть будет. Ну а дальше… там видно будет.
Нет, такой срок позорной жизни Ярославу не устраивал. Две недели надругательств? Это же мерзко и… очень больно. Вот и дала она себе слово, что постарается уйти с этого света как можно раньше. Поклялась мысленно всеми почитаемыми славскими богами и невольно покосилась на секиру, снова торчащую из-за спины ее мучителя.
–– Эй! На хозяина так не смотрят. Заруби это на своем курносом носу… Кстати! Звать-то тебя как?
–– Никак!
–– Зря дерзишь. Ничему-то тебя жизнь не учит…
И монстр посмотрел на ее губы и грудь в порванном вырезе платья так, что Ярослава невольно поежилась, а еще вскинула руку к вороту, чтобы хоть немного прикрыться.
–– Ай! – чуть вскрикнула, наступив на какой-то острый корень, выпирающий из земли. Свадебные туфельки были на очень тонкой подошве, все-то через нее чувствовалось.
–– Что такое? – немедленно подскочил норд и сгреб-прижал к себе ручищей, держащей топор.
–– Ногу наколола… Пусти!
–– Так ты неженка! – посмеялся он над ней, а потом перехватил другой рукой, раненой, и мигом взвалил себе на плечо. – Тогда до ладьи понесу. Так все быстрее будет. Сколько времени с тобой потерял!
А на берегу сновали норды. Свисая с плеча хвостатого монстра, Ярослава могла видеть, как они бегали по перекинутым с кормы корабля веслам туда-сюда, перетаскивая награбленное добро. Получилось, что она безучастно наблюдала, как ее собственное приданое оказывалось на драккарах захватчиков.
–– Моди! Куда на борт овец тащишь? Тебе серебра, золота и камней драгоценных мало, что ли? – орал какой-то татуированный лысый бугай на норда с множеством коротких кос, переправляющего на своих плечах блеющий скот. – Смотри! Есть теперь с каких блюд будешь, а ты за вонючий и спутанный комок шерсти схватился…
–– А мне все сойдет, – беззлобно огрызался тот. – И шерсть тоже. И есть предпочитаю мясо, а не черпак с диковиной росписью обгладывать. Что ржете? Забыли, какой падеж скота зимой был? У меня в хозяйстве всего баран да две ярки остались. А вы насмехаетесь!..
–– Оставь его, Бранд, – окликнул лысого норд, назвавшийся хозяином Славы. – И приготовь свой инструмент. У меня для тебя работа будет.
–– Что такое, Ансгар? – развернулись в его сторону сразу несколько воинов. – Кто еще ранен?
–– Я.
–– Да ну?! – удивились и уставились на него во все глаза.
–– Так и есть. Размочили мне прозвище в этом бою.
–– Иди ты!..
–– Да. Три стрелы продырявили мою заколдованную шкуру. И вот еще… подай-ка веревку, надо мою рабыню связать.
–– Ты взял рабыню? Ничего себе! Не знаю даже, чему больше удивляться. Что тебя вражеские стрелы достали или…
–– Погодите! – нахмурился норд, проходивший мимо. – Ансгар? Зачем тебе сдалась такая мелкая худая и раненая девчонка?
–– Как… раненая? – новоиспеченный хозяин немедленно спустил Ярославу с плеча и принялся обеспокоенно ее осматривать, поворачивая из стороны в сторону. – Где?..
–– Вон. У нее подол платья и нижние юбки в крови перемазаны.
–– А… это. Нет, это не то. Это я ее немного испачкал своей кровью, ну и еще девчонка оказалась девственницей.
–– Шутишь? Ты же никогда…
–– Погодите все! – выступил вперед лысый по имени Бранд. – Может, объяснишь, почему с тобой, предводитель, в этом походе столько всего нового приключилось?
–– А чего не ясно? – хмыкнул хвостатый Ансгар. – Она меня и ранила. Перед вами лучница, причем, вполне неплохая. Да, еще клянется своими богами, что обязательно убьет и меня и себя. Слышали? Оружие от нее свое убрали подальше!
–– Вот оно что! – затянул кто-то из нордов.
–– Ну, тогда понятно, отчего ты ее… того…
–– Я бы за такое вообще прикончил.