И тут же поползли слухи… как без них! Что предки велели не мешкать более и отдать сговоренную девицу в родственную семью. Мол, время вышло до донышка, година подошла в самый раз, да и лоно девки созрело выносить знатного сына славского. Все так, а еще шептали, что родится богатырь, который будет непревзойденным воином и защитником всех земель от цепи южных озер, этих вот лесов, до самого Ледяного океана и даже далее. А куда это «далее» озадачился не только княжий народ, но и сам Ефим Елисеевич. Не зря же Ярослава начала с тех пор, как батюшка имел беседу с отшельником, ловить на себе его странные задумчивые взгляды… А может, шаман сказал ему еще что-то? Отчего-то были же отложены некоторые важные хозяйственные дела и стали готовиться к свадьбе?..
Но сама Ярослава восприняла все сборы и суету должным образом. За столько лет, хоть и не привели боги познакомиться с суженным, но с мыслью о замужестве вполне свыклась. А то? Не она ж первая. Другие девицы рода Крутичей и ранее в чужие семьи отдавались. Взять хоть тетку, она замуж в четырнадцать весен пошла, в первый же год мужу сына принесла, а через две весны еще и дочь. Так что же Славе было плакаться – все же лишних три годка еще в родном тереме отсидела… Да, Ярослава имела много хрупче тело, но все ж…
Эх, что же эти плакальщицы-то! Зачем надрывались так усердно и норовили сердца юным девам порвать? Какую ж тоску навевали, мрак!
–– Обязательно так завывать? – смахнула невеста прядь длинных волос с лица, которую специальная служанка до блеска наглаживала костяным гребнем. – У меня ж мысли о Никите сыне Михайлы из головы из-за вас разбегаются!..
–– Тю!.. – поднялась тут тетка Марфа с лавки и принялась обходить-посчитывать лари и сундуки с приданым. – Нечего о нем думать. Толку?! Считай, ты, детка, уже его себе в мужья отхватила. С чем и поздравляю… раз, два… пять… А те сундуки, что видала в главном зале… они же тоже с приданым?
–– Да. Как иначе! Они громоздкие, вот их заранее и спустили… – принялась суетиться вокруг крупной тетки худенькая старушка-нянюшка. – А здесь все лари с украшениями остались, там сундук с дорогой посудой…
–– А правда ли, что жених Ярославы собой писаный красавец? – прикусила губу Купава, самая первая подружка Славы, и подмигнула при этом замершей в ожидании ответа невесте.
–– Хорош молодец! – не отрываясь от осмотра ларя с драгоценными камнями, проговорила Марфа Елисеевна. – Рост, плечи… и волос у него… нет, у племянницы коса больше в золотой пшеничный колос отдает, а Никита… Эй! Чего с водой мешкаете? – вдруг накинулась на слуг, устанавливающих в соседней комнате бадью для мытья. – Время позднее! Намыть невесту да уложить бы уже – завтра день рано начнется и будет трудным…
–– Тетя! Так что волос у Никиты? – подергала ее за душегрейку девушка, которая сидела на низенькой скамеечке у ног Ярославы.
–– А? Никита?.. – Марфа принялась теперь осматривать приготовленные нижнюю рубашку из тонкого-тонкого беленого льна с широкой кружевной отделкой, несколько пышных юбок, которые завтра племянница оденет под свадебное платье, и сам ритуальный наряд, разумеется, богато расшитый тесьмой, камнями и жемчугом. – Потемнее нашей пташки будет, но не сильно. И глаза их детям явно голубые достанутся, потому что… А вот и кипяток тащат! Это дело! Пташка, собирайся купаться…
–– Сколько можно?! – захныкала Ярослава. – Меня же сегодня только и делают, что…
–– Так положено! – в своей громкой манере прервала ее тетка. – И не спорь. Живо иди в купель, девочка!.. Эх, была б жива твоя матушка, она бы тебя сейчас помыла да нужное напутствие в новую жизнь дала. Жаль, что голубка Любушка имела такое хрупкое здоровье, что не дожила до этого времени… Хм! Она сейчас с богами, а что нужно знать девице, я тогда скажу… Девушки, подружки! Все пойдите отсюда. Пришло время, чтобы нам с племянницей остаться наедине…
Марфа Елисеевна еще дождалась, пока служка наспех заплела обычную косу Ярославе и закрепила бы на макушке, а потом и ее выставила за дверь.
–– Последняя твоя ночь в отчем доме, Слава! – проговорила тетка, проследив за тем, как племянница опустилась в приготовленную воду. Затем взяла в руки тряпицу, собираясь ухаживать за нежной девичьей кожей. – А волноваться и переживать, что ляжешь завтра в постель супруга, не надо. Ведь все было предначертано богами!.. И наше, женское дело, во всем слушаться мужей, заботиться об их доме, дарить им свои ласки и тела, за тем же, если опять же будет на то воля богов, родить детей.