–– Смотри, Сиггрид! – под боком невесты наследника рода Ульссон пристроилась низкорослая Гулла. – Это он сейчас точно перед тобой рисуется! – указала она на своего пасынка. – Впечатление хочет произвести.
Такие слова мачехи жениха невесте понравились. Она улыбнулась и ласково так окинула взглядом всех присутствующих.
–– И заодно отвлечь тебя от мысли устроить ему взбучку, что приволок к нам славскую сучку…
Сама Гулла при этом смотрела исключительно на начавших сражаться мужчин, потому не могла видеть, как тут же поджала губы Сиггирд, и недобрый огонь, начавший зарождаться в глубине серых глаз, тоже остался ею незамеченным… кажется.
–– Нет, известно, мужчины наши часто не упускают возможности расслабиться после жаркого боя там же, на месте схватки. Взять хоть моего Тормода… Это сейчас поседел и присмирел в отношении чужих баб, а раньше-то…
–– Так что эта девчонка? – не удержалась от вопросов Сиггирд, ей не терпелось узнать свое, а не слушать чужой бред, от этого и помрачнела еще больше. – Хороша ли собой?
–– Та девушка-то? Да ты что! Смотреть совсем не на что.
–– И все же?
–– Мелкая, что рыбешка, которая проскальзывает в ячейки рыбацкой сети! Стопа, что у ребенка – совсем маленькая. Плечики слабые, ладоши узкие, пальцы тонкие, в таких не удержать оружие точно. Немощь ходячая! И когда мой названный сын перенес ее с драккара на берег…
–– Так он рабыню на руках нес? – белесые брови невесты сошлись на переносице.
–– А как же! – сделала большие глаза Гулла. – Она же сама идти не могла. У нее жар был или что-то вроде этого.
–– Больная? И зачем тогда понадобилась Ансгару? Что-то я тебя, будущая родственница, не пойму, – прищурилась Сиггирд. – С твоих слов рабыня чистый отброс, а он ее сюда притащил. Темнишь, что ли?
–– Боги с тобой! Зачем мне тень наводить? Чистую правду сказала, что ни лицом, ни телом, ни силой, ни здоровьем та дохлая девчонка тебе не соперница, красавица ты наша. А что притащил на руках, так может потому, что девственность ее забрал, а она стала после этого кровью истекать…
Вот теперь мачеха Ансгара точно видела, как побледнела лицом ее будущая невестка.
–– У некоторых мужиков, знаешь ли, бывает, что их цепляет, как видят такую кровь. Вот и мой пасынок, скорее всего, из них будет. А что? Я своими глазами видала, что рваные юбки были перепачканы.
–– Вот оно что! – Сиггирд с силой прикусила губу, а глаза ее засверкали воинственно.
–– Ага! Но ты не переживай, потому что, скорее всего, эта рабыня не выживет. Мне служанка потом доложила, что в усадьбу к пасынку срочно вызвали Уну, эту горбатую колдунью. Она же совсем старая и никуда не выбирается из своей избушки, а тут… видать, дела у рабыни совсем плохи.
–– Так он ее к себе в усадьбу отнес… – задумчиво протянула невеста.
–– Ну не к нам же! Мне доложили, что поместил девчонку не в барак к остальным рабам, а в хозяйский дом. Э… значит, точно с ней все плохо, и хуже некуда.
Вот тут толпа вокруг и взревела, обозначая воплями окончание схватки. Победил Ансгар. А Сиггирд стояла, смотрела на него и как бы не видела. Но как нашлись желающие среди толпы забавляться дальше перетягиванием каната, так Ансгар хотел к ним присоединиться. Вот только к нему подошла невеста и вцепилась в руку.
–– Ну, здравствуй, любимый! Будь здоров мой непобедимый воин! – проворковала девушка, прижимаясь к его боку.
–– Привет, Сиггрид, – приобнял невесту Ансгар. – Ждала ли меня? Насколько соскучилась по своему жениху?
–– Очень! Очень ждала. Да и соскучилась тоже очень, хоть ты и был в походе на этот раз меньше седмицы, – и она жарко поцеловала его в шею, куда смогла дотянуться губами.
Хоть и была Сиггрид не низкой, но по меркам островного народа и не самой высокой. Макушкой своей белой она доставала жениху чуть выше подбородка, потому целовать в губы получалось, если мужчина чуть наклонился бы. А сегодня Ансгар что-то не спешил склонять перед ней голову.
–– Твоя кожа солона! – тихо засмеялась и принялась засматривать в грозового цвета глаза любимого.
–– Зато твоя сладка… была. Дай-ка проверю, не изменился ли вкус…
– Ай! – изобразила смущение девушка, когда сильные руки развернули ее и запрокинули голову, чтобы удобнее было мужским губам добраться до девичьей шеи. – Щекотно… пусти! Ой, крепко не целуй – след останется…
–– Здесь все мое! – засмеялся жених, лишь чуть отстраняя рот от нежной кожи, не собираясь сразу отпускать, а напротив рассчитывал продолжить поцелуи. – Что хочу, то и делаю!..