–– Что за черт? Какого морского дьявола, в моей постели оказалась ты, ведьма?! – от этого мужского голоса Слава поморщилась, как от чего-то неприятного, хоть видеть его хозяина или вспомнить пока не получалось.
–– Сам меня вчера позвал в свой дом, – отвечал ему скрипучий старческий, вроде бы, женский голос. – Делать мне нечего было, как сюда тащиться да потом утруждать себя лечением твоей рабыни, Ансгар. Я вечер и ночь почти не спала по твоей милости и за девчонкой ухаживала. А под утро, здрасти, явился ты! Не запылился и сразу к бедной пташке, едва живой, полез. Тьфу, бесстыдник!
–– Но-но! Уна, не забывайся, с кем разговариваешь! И я по-прежнему спрашиваю: за каким чертом ты мне здесь, под боком, сдалась, если лез я к своей рабыне?
–– А что не понятно? – это прозвучало с нескрываемым вызовом. – Чтобы не долез! Не за тем я птичку лечила, трудилась и глаз не смыкала, чтобы ты ее в один миг доконал, пьяный мужлан! Это твоя милость за каким дьяволом сюда ночевать притащилась, я тебя спрашиваю? Уговор был другим! И не соглашалась я дремать на полу. Моим старым костям нужна постель. Вот и прилегла здесь, возле твоей рабыни.
Ярослава вздрогнула. Рабыня? О, боги! Не про нее ли это?! Превозмогая просто дикую слабость и боль в висках, смогла все же приподнять веки… в тот же миг, как рассмотрела мужское лицо, так застонала. О да, это был он, тот хвостатый варвар. Но сейчас его темно-русые волосы не были завязаны на затылке: они рассыпались по мощным плечам, спадали немного спутанной завесой на грудь и лицо. Голые плечи, голая грудь… Плотнее сомкнула веки, в надежде, что видение исчезнет, только напрасной оказалась попытка.
И она все вспомнила. Свадебный обоз… дым пожарища… схватка с варварами… И этот вот норд сказал, что присвоил ее себе. Сомнений не осталось – это был он. Этот варвар, что сейчас приподнимался на локте, совершил над ней насилие, назвавшись хозяином. Точно. И эти бинты на нем… их наложил другой норд, с лысым разрисованным черепом. На раны от ее стрел.
Куда смотрели боги?! Как получилось, что попала не туда, куда метилась? Она, одна из самых метких лучников княжьей дружины! И промахнулась? Вот уж происки темных сил!
А что это за всклокоченная старуха? Она защищала сейчас ее от этого дикого норда. Такая старая, что казалось, будто на сморщенном лице жили только глаза. Уна? Нет, ничего не говорило Славе это имя. Но какая смелая бабка. Норд на нее рычал зверем, а она не терялась и отвечала почти так же.
–– Что за шум? – в комнату вошла другая женщина.
Не молодая, но лицо ее хранило остатки былой красоты. Вошла решительно и тут же нахмурилась, увидав типа по имени Ансгар.
–– Сын? Как ты здесь оказался? Сказал же, что будешь ночевать в усадьбе отца.
–– Я сам себе хозяин, знаешь ли… – поморщился норд, но тон сбавил, как начал общаться с матерью. – Где захочу, там и буду ночевать. И с кем захочу! – а это снова рыкнул на Уну.
–– Еще чего! – как оскалилась колдунья. – Не для того я сюда тащилась, чтобы дать тебе угробить мою подопечную. Позвал лечить – вот и смирись теперь с моими наставлениями.
–– Да, Ансгар, – подошла ближе его мать. – Девочка в себя не пришла, а ты…
–– Что на меня накинулись? Не собирался я ее брать. Наверное, просто спать пришел в свой дом. А тут такой шум поднялся!.. И эта карга еще!..
Бесстыжий дикарь прямо при всех поднялся с постели, не скрывая наготы, и принялся натягивать на себя кожаные штаны.
–– А ведь тебя ищут, сын… – как вспомнила теперь его мать.
–– На кой? Кому понадобился спозаранку?
–– Сиггрид приходила. Расспрашивала о тебе. Да я не знала, что сказать…
И не успела мать Ансгара договорить, как на пороге комнаты показалась высокая девушка с почти белой косой, уложенной на макушке короной.
–– Вот, где пропажа нашлась! – ее губы улыбались, но от той улыбки у Ярославы мурашки побежали по телу.
От белоголовой захотелось по макушку спрятаться под выделанными шкурами, служившими одеялом. Потому, наверное, рука Славы схватилась за меховой край и потянула его на себя. А как пошевелилась, так случилось две вещи: обнаружила, что и она совершенно голая, и что та девушка теперь смотрела прямо на нее.
–– И с кем! – губы этой Сиггрид теперь вытянулись в нитку. – Меня, значит, бросил… не пойми, где и с кем…
–– Не ври, я тебя Одди передал, – поморщился Ансгар и стал вдевать руки в рукава рубашки.
–– Одди? Одди! А ничего, что брат был пьян так, что даже еще сейчас имя свое не вспомнил? Но ты!.. – девушка зашипела рассерженной кошкой на норда и недобро прищурилась на Ярославу.