Смотрела она теперь, как варвар стягивал с себя одежду, и кусала губы. Вот отлетела в сторону льняная рубашка. В свете масляных ламп заиграли литые мышцы под загорелой кожей. Мужская рука, вся будто из витых канатов, так выглядели мускулы, потянулась к поясу брюк.
–– А ты, чего сидишь? Снимай все! Не привыкла сама раздеваться? – прищурился вдруг норд на нее. – Платье трудно снимается? Погоди, сейчас помогу…
Услышав такое, девица тонкими пальчиками заспешила–запорхала по пуговицам. Ясно было Славе, что стащит с нее одежду, если станет долее отказываться оголиться. А то и порвет. Что тогда будет носить? Это платье с чужого плеча еле отыскалось на ее миниатюрную фигурку…
–– Вот! Надо же, послушалась! А завтра одна знакомая мастерица обещала принести для тебя новую одежду, такую же, как носят наши женщины. Наряжу тебя, и станешь совсем наша… в смысле, моя… нордчанка.
Многое вертелось на языке у Ярославы, но сдерживала порыв устроить ссору. Потому что вспомнила, чем кончилась прошлая. Там, в прибрежном ивняке да после схватки нордов с их славскими воинами. А как припомнила ту боль, вся сжалась. Так еще и варвар стянул с себя кожаные штаны и предстал перед ней во всей своей дикой мощи.
Ох, кто же с таким воином мог бы справиться? Это же ходячая смерть славичей, только не косой орудует, а топором в бою. И вскоре ватага похожих варваров высадится на их берег… От подобной мысли вздрогнула и поежилась. А потом подняла глаза на лицо Ансгара и заметила, что тот стоял перед ней как есть полностью и бесстыже обнаженный и пристально рассматривал.
От того мужского взгляда кожа как загорелась. Будто и не глазами по ней прошелся, а своими грубыми руками. По шее и плечам, по груди и животу… А как тот его взгляд добрался до развилки ног, так не вытерпела и прикрыла сокровенное ладонями.
–– Не бойся, – хмыкнул норд. – Сегодня точно брать тебя не стану. Усмирю свое желание, хоть это довольно трудно сделать. Ты вот меня все дикарем обзываешь и подобными же словами, а я ведь только тогда, в том ивняке и сорвался. Не веришь? Зря. А все ярость, от которой после боя не остыл, наверное. Да и раны сыграли роль. Еще язык твой, женщина, был слишком остер. Да что ты так на меня смотришь? Говорю – не трону! Вот только… волосы расплети?
–– Вот еще!
Слава снова вздрогнула. Теперь как очнулась, перестав рассматривать этого воина и призывать своих богов послать ему в новом бою такого противника, который мог бы с этой мышечной горой совладать. Грешила? Не положено женщине быть такой кровожадной? А что делать? Ишь, волосы хочет, чтобы для него распустила. Обойдется! Лучше лохматой всю оставшуюся жизнь станет ходить!..
–– Кому сказал?! – засверкал Ансгар глазами, как заметил упрямо поджавшиеся губы девчонки и ее порыв скорее забраться-спрятаться от него под одеялом из шкур.
Вот же, мелкое наказание! В чем душа теплится, а сопротивлялась его воле. Сразу понял, что не послушается, оттого кинулся вперед, словил, дернул на себя и прижал к груди. Ух, как сердечко у Птички билось! Не пережать бы нежные тонкие косточки…
–– Угомонись, неразумная! Никак не доходит, что моя воля – закон для тебя?
–– Пусти! Я сама!
Заверещала, как только ладонь Ансгара внедрилась в ее волосы на затылке.
–– Ай! Больно!
При этом вскрике норд сразу же отпустил. Тогда Ярослава принялась спешно расплетать косу. Но оказалось, что справиться со спутанными прядями не так и просто выходило. Косилась она на Ансгара и глотала слезы. Не только от боли, причиняемой себе в спешке, а еще на ум пришло, что перед другим мужчиной должна была вот так расплетать волосы, перед законным мужем, перед Никитой Михайловичем.
–– Погоди! – положил свою лапищу поверх ее ладошки этот варвар-завоеватель. – Не рви прядки. Давай, я помогу.
Не хотела Слава от него помощи, да руки от тяжелых дум в бессилии сами опустились. А горевала она еще и о том, что же стало с ее таким красивым и нежным супругом, с отцом, с родными и друзьями…
–– Видишь, Птичка? У меня лучше выходит…
Она не сразу заметила, как осторожно и при том ловко действовал норд, потому что некоторое время вообще ничего не видела из-за пелены слез.
–– Не плачь, малышка… я же осторожно…
И правда, этому громиле на удивление легко удалось справиться с ее спутанной косой. Всего ничего времени прошло, а смог полностью расплести. И вот уже заметила в его руках гребень…
–– Ты ложись, а я расчешу пряди…