–– А может, оно как-то само… рассосется? – с тоской посмотрела на серые воды от самого берега, с крутизны и высоты которого осматривалась, и до линии горизонта. – Опять же, поход…
Славе подумалось, что кто-то сможет поразить этого норда с хвостом из темных волос на макушке. Почему нет? Достала же она этого мужчину стрелами? Вдруг, найдется против него сильный воин? Но вот представлять Ансгара, этого жарко целующего норда, терпеливо распутывающего ее спутанные волосы и плетущего из них косу, лежащим на земле и смотрящим остановившимся взглядом в небеса… Славе сделалось как-то не по себе.
–– Отчего? – спросила у себя. – Он же играется со мной. Я для него новая игрушка, забава, источник новых ощущений. Ничего более. Их девушки все высокие и крепкие, я в сравнении больше схожа с немощью. Это его распаляет? Нет, если выйдем соревноваться в меткости стрельбы, то еще не ясно, кто победил бы. В рукопашном бою каждая из нордских женщин меня размажет вот по этим камням, если достанет, но я же верткая… Ну, а если применить клинки? Братья говорили, что во мне хитрости и находчивости на троих хватило бы. Но этого всего сразу не рассмотреть в такой малышке, как я. А что, интересно видел Ансгар, когда так всматривался, щуря серые глаза? Как бы все же понять, что его ко мне притягивает?..
Вот такие мысли одолевали Ярославу, когда стояла на каменистом утесе, нависающем над водами Ледяного океана, и осматривалась по сторонам. Тогда же и заметила вдалеке на береговой линии остов нордского корабля. Почему он там был? Разбился о скалы, и пенистые волны прибили в ту небольшую бухточку? Или это были не останки, а только заложенный для сборки драккар? Слава дала себе слово добраться до того места и разведать. А вдруг, что-то полезное для себя узнает? В любом случае, сидеть сиднем на пасеке и только есть мед, как велел Ансгар, не собиралась.
Глава 7. Крах надежд
В поселении Ульссон царило уныние. Драккары с их воинами и корабли соседнего рода Перссон были в походе вот уже без малого два месяца. Небывалый срок. Ясно, что вся родня встревожилась. Не получалось сыскать ни одного норда, от мала до велика, кто бы не приходил на берег каждый день, хоть раз или несколько, взглянуть на неспокойные и потемневшие воды океана.
Да, короткое в этих краях лето закончилось. Солнечных дней почти не стало, а ветра теперь не просто налетали на острова, будто собирались сдуть с них все живое, а принесли с собой дыхание севера. Вот не так давно мужчины нордов выставляли напоказ мышцы груди и плеч, одевая кожаные и меховые жилетки поверх голых торсов, теперь же все без исключения надели вниз плотные рубахи, а кое-кто постарше и в короткие тулупы вырядился.
Природа вступила в осеннюю пору, и нередки стали дожди, к тому же с каждым днем делалось холоднее и холоднее. Настолько погода изменилась, что рано поутру можно было наблюдать на траве иней, а в небольших лужицах и в углублениях, оставленных копытцами коз, которых по поручению пасечника пасла Ярослава, намерзала тонкая корочка льда.
В это утро Слава привычно выгнала свое рогатое стадо из хлева, запахнула плотнее на груди одежку и внимательно взглянула на небо. Темно-серое. Но тучи располагались высоко. Возможно, обошлось бы и без сырости. И все же, как же муторно было встречать каждый новый день в неволе. Дело было даже ни в суровой северной природе островов, ни в зачастивших дождях, ни в пронизывающих ветрах или одиночестве, на которое сама себя обрекла, а именно в осознании, что никогда уже не сможет вернуться в родной дом.
Ярослава была чужая здесь. Она сама не искала общения, и обитатели пасеки ответили ей тем же. Старый, но на вид крепкий, дед только языком поцокал, когда увидел, кого к нему привез хозяин, и сказал:
–– Только этого нам здесь и не хватало.
А его внучка по имени Далия сначала приезду Славы обрадовалась. Примерно ее ровесница, девушка решила, что станут подружками. Но молчаливая и вся в себе славчанка в разговоры вступала очень неохотно, потому девице быстро надоело тянуть из нее слова. Да еще дед потом вразумил внучку, чтобы не лезла со своими разговорами к женщине самого Ансгара, если той угодно держаться от них особняком, то и боги с ней.