Ярослава действительно на этом хуторе, если по-славски пасеку обозвать, от хвори окончательно избавилась и точно окрепла. Теперь она вон, по каким тропам спускалась и поднималась по нескольку раз за день и ничуть не задыхалась при этом. Вот только спасибо Слава за это Ансгару не собиралась говорить, если вернется. Хм, да, пусть уж вернется. Но и за наряды, им присланные, тоже благодарности не дождется. И не нужны-то они ей! Не собиралась Ярослава к ним притрагиваться…
Правда, пришлось к вещам присмотреться. Но взяла себе из всего вороха только самое скромное платье с рубашкой и несколько теплых вещей – не бродить же совсем оборванкой. На нищенку походить все же не хотелось, еще и к чистоте приучена была. А без сменной одежды как обходиться? И холодало день ото дня – простые меховые брючки с жилеткой стали просто необходимы. Красивые и дорогие же вещи так и остались лежать, не тронутыми. Всего лишь одну из шуб Слава сменяла на простой козий тулуп: Далия не устояла перед мехом лисицы.
В этой самой простой шубейке Ярослава теперь и шла по тропе, помахивая длинным прутом. Н-да, жестковата для нее шкура козла оказалась, не ощущала в ней Слава особенно ничего приятного. Да и скроен тулуп был по рослой и крепкой фигуре нордской девушки – не по ней. Потому длинные полы постоянно хлопали по ногам, путали их и мешали ходьбе. А ворот, напротив, норовил распахнуться, открыть шею и грудь, впустить холодный ветер внутрь. Приходилось воротник частенько придерживать рукой. А ветер налетал холодный влажный, пальцы оттого краснели, мерзли, как деревенели. Вот Ярослава остановилась на минутку, отпустила непослушный ворот, чтобы подуть-подышать на застывшую руку. Потом перехватила в немного отогревшиеся пальцы прут и принялась греть тогда уже другой кулачок.
Ничего, до бухты идти недалеко осталось. Вон и достроенный драккар уже полностью видно было и челнок с серым парусом, неспокойным поплавком бултыхающийся рядом на волнах, тоже. Это самое суденышко и приковывало к себе взгляд девушки. Гораздо чаще останавливались на нем голубые глаза Славы, чем на красавце драккаре, когда приходила сюда. А всего-то было рыбацкой лодкой. На нем один из помощников Улава выходил в океан за уловом для пропитания мастера и его домочадцев.
Тот челн отличался необыкновенной устойчивостью. Неспокойные осенние волны, как ни старались опрокинуть его, а все у них ничего не получалось. Вот и теперь, подскакивал поплавком вверх, потом глубоко нырял, пропадая из видимости, но неизменно потом и выныривал. Живуч челн, ничего не скажешь! А еще верилось, что удачлив. В голове Ярославы уже давно прижилась мысль, что на таком можно было бы рискнуть уплыть с острова.
И теперь девушка знала про эту лодку очень многое. Где ее хозяин привязывал в спокойную погоду, куда по гальке затаскивал, если по всем признакам ожидался ураганный ветер и высокие волны. Слава подметила, что под лавкой в челноке всегда имелся горшок, которым вычерпывалась вода, захлестнувшая все же через борт во время рыбалки. Она сама помогала чинить одно из весел, когда его древесина треснула – держала, чтобы хозяину было удобнее. А однажды ей показали, как управляться с парусом. Молодой раб тогда разыгрался с ней, предложил прокатить, а сам все больше хватал за руки и оглаживал бедра… Ух и крепкий же тумак огреб потом от Улава этот незадачливый ухажер. А вот Ярослава осталась ему благодарна… если бы не тот случай, не получила бы навыка обращения с парусом.
Да, на веслах она вряд ли смогла бы уплыть далеко. Разве что только отдалиться от берега немного у нее вышло бы. А вот под парусом… Нет, риск был огромен. И даже не так, надежды исполнить задуманное и остаться в живых, почти и не было. Но что она теряла? Рабскую жизнь? Княжна ею не дорожила. Уж лучше сгинуть в океане, чем терпеть вечный позор.
А как подумала про свое бесчестье, так уже до боли прикусила губу. Нет, не станет думать об Ансгаре – она дала обещание его матери. Не станет отступать от клятвы. Но как быть, если ее мысли о варваре никогда не бывали радужными? Снова ведь захочется шипеть и ругаться на него, если вернется. И чтобы отвлечься от тех дум, перевела взгляд к линии горизонта. Но что это там? Какая-то темная точка… Нет, она не одна… Два, три…