–– Птичка! – воскликнул Ансгар, увидев Ярославу и раскинув широко руки. – Здравствуй, моя радость!
Он ожидал, что она бросится в его объятия? Именно это подумала девушка, а еще дед и его внучка, наблюдавшие за встречей хозяина со своей наложницей. Да, вот и улыбка наследника ярла так и заиграла на его губах, а еще блеском отразилась в мужских глазах. Вспыхнула на миг и начала медленно затухать. Потому что славчанка не только не бросилась навстречу господину, а еще от него и чуть попятилась.
–– Что такое? – воин посерьезнел, но гневным не выглядел, скорее настороженным. – Тебя кто-то здесь обидел?
–– Да как такое может быть?! – тут же подал голос пасечник и при этом всплеснул руками. – Здесь же были только я да Далия… Мы же преданы тебе, Ансгар, целиком. А чужаки сюда не заходили все это время совсем. Да если бы и забрел кто, то ведь известно всякому, чья эта женщина…
–– Птичка? – снова позвал мужчина Славу, и при этом смотрел на нее вопросительно. – Меня долго не было на острове. Как никогда. Но за это время не мог измениться настолько, что не узнала. Или меня испугалась? Почему? Неужели, изменился и подурнел? – он еще так перед ней развернулся, чтобы лучше могла со всех сторон рассмотреть его лицо и ладную фигуру. – Как видишь, все тот же. И даже ранений на этот раз не получил. Целехонек! Может, оттого, что не встретил больше столь же отчаянного и удачливого воина, как ты, моя милая…
Вот теперь его губы чуть дернулись в усмешке, а глаза прищурились. Но взгляд мужчины был одновременно и насмешливым и изучающим. Казалось Ансгару, или его наложница как-то изменилась? Что появилось нового? Что окрепла, сразу было видно, уже по походке. К тому же посвежела, похорошела. Желанна по-прежнему была как никто другой и, кажется, даже сильнее. Но что-то еще ощутил в ней, вот только поймать свою мысль никак не мог.
–– Деда, а почему Ансгар так странно называет Ярославу? Птичка!.. – колокольчиком зазвенел рядом голос Далии.
–– Не встревай! – тут же одернул внучку дед громким шепотом. – Мало ли, как хозяин кличет свою женщину. Это дело его. А мы… пошли-ка отсюда, делами займемся. Помнишь стожок на поляне за ельником? Вот! Садись в телегу – поедем за тем сеном…
–– Так поздно уже! – удивилась Далия. – Давно вечер… смеркается вовсю…
–– И что? Успеем до темна… – раскрутил внучку в сторону сарая и еще подтолкнул в спину для скорости.
–– Вот, значит, как твое имя!.. – а Ансгар пошел навстречу к Славе, раз она словно приросла к месту. – Яро-слава!.. – произнес так, будто пробовал это женское славское имя на вкус. – Мне нравится…
–– А мне… а я… – вдруг занервничала она перед ним.
–– Тихо, малышка! – Ансгар успел подойти и невесомо положить руки на хрупкие плечи Славы. – Клянусь, не использую узнанное родовое имя тебе во вред. Веришь?
Она судорожно вздохнула, но все же кивнула:
–– Да.
–– Вот и хорошо… – мужские ладони ее погладили. – Я так по тебе соскучился, Яро! – притянул к себе с нежностью и наклонил лицо, чтобы зарыться носом в пшеничные волосы. – А ты? – оторвался от вдыхания ее запаха с видимым усилием. – Скучала по мне?
–– Я?.. И нет… – сказала с придыханием.
–– Не верю, – засмеялся вдруг Ансгар, но веселья у него особенно и не вышло. – Вот только как бы там ни было, а сейчас поможешь мне привести себя в порядок, – произнес вроде бы и с улыбкой, но в голосе прозвучал намек на приказ. – Я же с корабля и почти сразу на коня сел и махнул сюда. Ну-ка, слей мне водицы, чтобы помыться!..
Ярослава повиновалась. Она пошла в дом и вышла оттуда с большим и тяжелым кувшином, до краев наполненным теплой водой. А на дворе ее поджидал Ансгар, успевший скинуть с себя меховую безрукавку и рубаху.
–– Лей на шею и спину! – наклонился перед ней, зажав в ладонях мыльную тряпицу. – Да. Вот так. Хорошо. Еще лей, Птичка Яро!
Обнаженный по пояс мужчина смутил Ярославу, а от вида перекатывающихся литых мускулов под загоревшей кожей ее щеки опалило жаром. Казалось бы, с чего так реагировала? Ведь два месяца назад уже делила с ним постель. Было такое перед самым отплытием нордских драккаров. Тогда Ансгар болезную пожалел и снова не взял, чтобы удовлетворить мужское желание, но прижимал ее обнаженное тело к своему тесно. Еще глупой Слава никогда не была, понимала, зачем норд оставил при себе, да и слово «наложница» знала. И ясно было: господин примчался к рабыне сразу же, как сошел с корабля на землю, не для того, чтобы поздороваться и просто посмотреть на нее. Да, дрожь прокатилась волной по телу именно от того, что снова почувствовала желание этого мужчины, никак не иначе…