И в мыслях Ярославы не было противиться ярлу. Кто она против него? Действительно, малая слабая птичка перед крупным хищником. Сразу же поняла, что следовало быть послушной, вот только ноги не хотели подчиняться: заплетались и спотыкались.
–– Несносная баба! – все дергал и дергал за руку рассерженный мужчина. – И совсем немощная… тьфу! – плюнул в сердцах, когда славчанка оступилась и припала на колено.
В дом ярла Тормода Ярослава вошла будто бы одеревеневшая. Это ночной мороз добрался до тела? Лицо точно заиндевело, и теперь его начало покалывать, а следом кожа стала оттаивать, потому по щекам заструилась влага.
–– Не смей мне реветь – я к слезам глух! – рявкнул на нее ярл и толкнул к узкой боковой двери в стене при входе. – Заприте ее в малой кладовой! На большой земле эта Птица, может, и княжна, а здесь всего лишь раба. Да… покормить утром не забудьте… и тулуп какой-нибудь бросьте, чтобы не замерзла.
Все. За спиной Славы со стуком захлопнулась дверь, лязгнул кованый засов, и со всех сторон сразу же подступила тьма. Потому молодая женщина опустилась на пол там же, где и стояла, чтобы впотьмах да в незнакомом месте не разбиться. Она еще руками нащупала овчину, что кинули в кладовую следом за ней, и закуталась в нее плотнее. И дальше… неужели заплакала? Так горестно, так безысходно… разве же не должна была радоваться, что уже завтра утром снова станет свободной?
Она все же задремала. Не заметила и не почувствовала, как одолел сон, и, казалось, только на миг смежила веки, а снова загрохотала железяка с той стороны двери кладовки, и на пороге возникла служанка нордчанка со свечой в руке.
–– Поднимайся! – приказала грубо Славе, поджимая губы, но держа безопасное расстояние. – И не смотри в мое лицо, ведьма! У меня оберег есть… видишь? – спешно вынула из-за пазухи какой-то кулон, сделанный из птичьих перьев и клыка волка, коснулась им лба и снова спрятала. – Иди на кухню. Не туда! Влево надо, – поправила направление славчанки.
И вот она, кухня. На дубовом грубо струганном столе поджидала большая кружка теплого молока, треть краюхи хлеба и нарезанное крупными кусками запеченное с травами мясо кабана.
–– Ешь быстрее – ярл сказал, что за тобой совсем скоро должны прийти.
Ярослава покосилась на небольшое совсем оконце в боковой стене и отметила, что восход солнца только-только наметился.
–– Тормод Ульссон спешит отделаться от непрошеных гостей? – не то спросила, не то просто озвучила результат наблюдений.
–– Не стану я с тобой обсуждать нашего предводителя! – фыркнула эта совсем еще девчонка, а сама, хоть и отошла подальше, все же принялась пристально рассматривать профиль Славы. – И что в тебе нашел наследник?.. – не удержалась потом от нового фырканья. – Все у тебя слишком чужое… слишком… тонкое. Нет, правду бабы в поселке говорят, что была ворожба.
А сама-то точно желала втянуть чужачку в разговор. Ярослава это поняла, но не откликнулась.
–– Разве ж стал бы иначе Ансгар идти против отца? Да нет, конечно. А пытаться сбежать из подвала?.. Говорят, чуть дверь там не вышиб…
–– Вот как?.. – перестала вяло жевать хлеб Слава.
–– А я думаю, что силился дверь снять с петель вовсе не из-за тебя! Просто свободолюбив очень молодой наследник.
–– Так его все же прочат в преемники ярлу?
–– А кого же еще? – искренне удивилась служанка. – Не Рерика же. Этот сын Тормода совсем немощен – за таким норды не пойдут. И если, не приведи Один, что-то случится с Ансгаром, то быть великой смуте.
–– Труда! – раздалось в тот момент от входных дверей. – Где ты? Славчанку успела накормить?
–– Да, Асмунд, она сейчас, уже доедает.
–– Так и пусть тогда выходит: князь с его воинами у ворот усадьбы ее дожидается…
На плечах овечий тулуп, на голову дали повязать шаль грубой вязки – вот в таком виде Ярославу выпихнули из дома. Она осмотрелась и заметила группу людей за границей усадьбы ярла. На расстоянии лиц было не рассмотреть, да и не могла бы узнать никого, раз это были люди мужа, а не ее отца.
–– Иди, – в спину подтолкнул тот самый Асмунд.
И она двинулась вперед. Шаги отчего-то давались нелегко. Что с ней? Отчего в ногах ощущала такую тяжесть и постоянно спотыкалась?
–– Княжна… – от группы соплеменников отделился один из мужчин и пошел навстречу.
И это был не Никита. Жениха, то есть мужа, она увидела уже в следующую минуту, и он остался стоять в окружении своих людей. Не спешил взять под свою защиту? Почему так? Возможно ли, что и сам не чувствовал себя защищенным на земле нордов? И правда, Никита Михайлович очень рисковал, приплыв за ней на эти враждебные острова. Тишина раннего утра, безмолвие и безлюдие никого не обманывали – скорее всего, сейчас не один, а десятки лучников, притаившихся неподалеку, держали всех славчан под наблюдением и прицелом луков.