В последней фразе таилась угроза. Ее расслышали все, и Агата дернула было плечами, собираясь что-то ответить, но Стужский не был настроен слушать.
–– Слава, я тебя жду! – сам же протянул к супруге руку, ухватил за предплечье и потянул прочь из трапезной. – Нам пора удалиться…
–– Вот как! – не пожелала уняться Агата, и Ярослава искренне подивилась такому поведению, а сильнее всего необузданности этой женщины.
–– Никак не иначе! – под стать этой особе насупился и князь. – Если не понятно, то я дважды за короткий срок сражался с разбушевавшимся океаном и спас от варваров свою жену. Далее еще были мытарства на суше. Темная бездна забери, неожиданно нагрянувшие морозы и метель! Но в результате все поставленные цели были достигнуты: владения рода Стужских разрослись в четыре раза, мне присягнула толпа новых поданных…
–– И ты счастливый новобрачный! Ха! – бесцеремонно прервала его Агата и истерично расхохоталась.
–– Так и есть, – твердо заявил князь. – Я женат, воссоединился с суженной, потому ближайшие ночи проведу с Ярославой. Это понятно всем окружающим: и нашим людям, и Крутичам. Вот и тебе надо бы уяснить, что так оно и должно.
–– Уяснила! – лишь фыркнула эта женщина.
В покои князь шел широким и быстрым шагом, на Славу и не смотрел вовсе. Было понятно, что его больше занимали некие мысли, а не то, поспевает ли супруга. Но пока Никита тянул Ярославу в спальню, она все пыталась осмыслить произошедшее. Так как уже успела познать «правду» жизни, то сомнения о положении Агаты в этом доме быстро развеялись. Любовница, как пить дать. И челядь привыкла ей подчиняться. Значит ли, что молодой Стужский жил с ней здесь открыто и долго?
Нечестивец! И как же это все было возможно? А заветы предков? Он же славского племени сын, а не какой-то там варвар. Вот отец Славы, или же ее братья, они так себя не вели, но здесь…
А воля богов? Брак же в храме освещался, и они предстали перед ликами вершителей! Как же так? Не побоялся князь их гнева, пошел к алтарю, а сам…
И молва! Как могло быть, что не разнесла слух о таком греховном поведении? Разве же, отец отдал бы свою единственную и горячо любимую дочь за распутника? Опять же, тетя Марфа… Знала ли покойная о таком? Боги упокойте ее душу!..
Метались мысли Ярославы, метались, но потом в памяти всплыло, что муж только что указал этой женщине место. Или же не указал? Может ли, что теперь откажется от любовницы? Понял ли, что в доме должна быть лишь одна хозяйка, и это по всем правилам законная супруга? А ведь то, что теперь стал много-много богаче, об этом из уст Никиты прозвучало. Благодаря чему разбогател? Ясно, что женитьба прибавила роду Стужских власти и веса. Так и закрепил бы все благочестивым поведением! Не холостяк теперь, а женатый человек… А если Никита одумался, то… может, дальше все сладится? Ох, как бы понять?!
–– Что ты там копаешься? – вернул Славу из задумчивости недовольный голос мужа.
Она вздрогнула и тогда только поняла, что вот уже несколько минут, как успели зайти в спальню. Обернулась и поймала на лице Никиты пренебрежительную гримасу. Он-то раздетый лежал в кровати, а она все недалеко от порога топталась и теребила поясок.
–– Узелок завязался…
Ничего подобного, но пришлось так сказать. А все потому, что для себя кое-что решила. Например, что самой следовало приложить усилия и соперницу побороть. В настоящее время важно было завладеть вниманием мужчины. И раз уж вспомнила покойную тетку Марфу Елисеевну, то и совет ее мог пригодиться. Как она говорила? Удовлетворенный муж, что? Будет добрее? Ярославе очень этого хотелось. У нее же на свете никого ближе теперь не осталось…
–– Наконец-то! – хмыкнул Никита, когда супруга юркнула к нему под одеяло. – А то у меня такое напряжение в чреслах…
И снова навалился на нее, грубее некуда. Как кобель дворовый повел себя. Простите вершители, но не вязался облик славского князя – такой весь светлый – с его просто животным желанием взять поскорее, да и прочь податься. А муж именно так себя повел. Получил, что хотел, да и начал ко сну устраиваться: на свою половину кровати отодвинулся, на бок, отвернувшись, лег.
Слава же, только губу прикусила, но вида, что такое обращение ее ранит, не подала. Отлучилась в угол за ширму на минуту, чтобы обмыться, а там снова к мужу прижалась, по плечам ласково погладила, щекой к теплой спине прижалась.
–– Гляжу, понравилось со мной быть… – зевая, произнес Никита. – Еще бы… это тебе не под нордом!
Слава осмелела и перенесла ладонь на мужское бедро. Муж немного напряг мышцы, но быстро их расслабил. Только вот руку завел за себя, чтобы коснуться ее сокровенного женского местечка, а еще начал к ней поворачиваться.