Ярослава вся расслабилась на руках супруга, зажмурила глаза и улыбалась. И эта улыбка дала понять Ансгару то, что его Птичка ему не досказала: она плыла на волнах счастья.
Глава 13. Война кланов
Какой же уютной вскоре смогла стать для Ярославы та маленькая хижина, в которую принес ее на руках Ансгар после брачного обряда. Подумать только, ветхая заимка, после терема-то! Вещей и мебели мало, и все такое простое, а засыпала на кровати, устланной шкурами, и просыпалась Слава почти всегда с улыбкой. И теперь она знала точно, что для счастья, в общем-то, многого и не надо, а было бы светлое чувство и взаимоуважение. Или же тот трепет, что испытывала каждый раз, как к ней с ласками прикасался супруг, и приятное притяжение их взглядов вовсе и не малость? Скорее всего.
А та комната, где они с Ангаром теперь жили, через месяц выглядела совсем иначе. Да, точно, она преобразилась. И пусть на единственном окошке висели очень скромные льняные занавески, но их украшала вышивка, сделанная настоящей мастерицей. Еще хозяйка заменила занавес, отгораживающий спальный угол. Та же ткань, но с отделкой кружевом, да красиво прихваченная витым шелковым шнуром с кистями… замечательно нарядно получилось. И как же удачно вышло, что Слава при бегстве от Стужского прихватила вместе с вещами принадлежности для рукоделия: было, чем себя занять, и очень даже нужные вещи получалось творить. Например, приданое ожидаемому младенцу. Новая распашонка вышла замечательная. Женщина любовно ее погладила, прежде чем аккуратно сложить и убрать в резной сундучок работы супруга.
Вот так и проходили вечера: муж и жена занимались каждый своим делом. Ярослава увлекалась вышивкой и кружевом, Ансгар что-то мастерил из дерева или шкур. Утро же супругов сначала чаще начиналось с совместного приготовления завтрака. Это потом уже Ярослава переняла у своего норда знания по растопке печи, варке нехитрых каш и похлебок и научилась справляться сама со многими домашними делами, а в первое время ничего не умела. Не мудрено – выросла в окружении мамушек и нянюшек. Берегли они ручки княжны от черной работы. А вот нордский воин, хоть и наследник ярла, оказалось, умел очень многое, его походная жизнь научила.
Как стало получаться у Славы справляться с хозяйством, так Ансгар начал отлучаться иногда на охоту. Припасы припасами, и он молодец, что их на заимке загодя припрятал, а жене требовалось разнообразное питание. Потому считал себя обязанным добывать и птицу – тетеревов на том острове было множество – и зайчатину, и оленину. А однажды вокруг заимки принялся крутиться огромный волчара. Вой по ночам сильно встревожил Ярославу, Ансгар взялся за оружие и устроил охоту тогда уже на него. Теперь шкура этого хищника лежала на полу возле их кровати, чтобы Яро не студила ножки.
–– Какой же ты у меня хороший охотник! – такими словами Слава встретила мужа и в день, когда он вернулся с очередной вылазки в тайгу. – И ушел ненадолго, и такого крупного кабана добыл…
Но очень скоро она поняла, что хоть муж и поцеловал ее и обычно совсем занялся разделкой туши, а что-то с ним было не то.
–– Что происходит, Ансгар? – не утерпела и спросила.
–– Отчего выглядишь такой взволнованной, Птичка? Я же тут, с тобой, – совсем открыто улыбнулся ей мужчина. – Зачем так пристально меня рассматриваешь? Почему брови нахмурила моя малышка? Не нравится, что решил не коптить окорока, а засолить? Так ведь лучше будет храниться. И потом, не тебе ли нравится с некоторых пор больше солонина, а не…
–– Ансгар? – осуждающе покачала Слава головой. – Не надо так со мной!
–– Как, Яро? Да в чем же подозреваешь?
–– Я уже хорошо научилась понимать твое настроение и чувствовать все изменения. Потому сразу же, стоило только взглянуть на тебя входящего сюда, догадалась, что чем-то обеспокоен. Говори открыто, муж мой, что произошло на охоте.
–– Ты у меня очень наблюдательная, что есть, то есть, – подошел, обнял и, склонившись над ней, поцеловал в приподнятый подбородок. – Вот только беспокоиться не о чем, Птичка. Совсем ничего особенного со мной не произошло. Подозреваю, это от ожидаемого скорого материнства становишься слишком подозрительной.
Ансгар положил ладонь на значительно округлившийся живот жены и с нежностью погладил, а потом решил еще дотянуться до губ своей Яро, да юркая Птичка из его захвата ловко вывернулась и теперь смотрела, прищурившись.
–– Тебе не обмануть меня, нордский хитрец! Признавайся немедленно, что напрягло совсем недавно, или я сейчас так разволнуюсь, что…
–– Тихо, Яро. Твоя взяла. Кое-что заметил в тайге сегодня. Садись-ка на этот табурет, любовь моя – сейчас обо всем тебе расскажу.