–– Точно… охотой больше промышляли эти славсы, нежели крестьянством… – скрипел сжатыми зубами Ансгар, окидывая взглядом картину боя.
Местные прочно держали оборону на другой половине села. Забаррикадировались в трех домах, что казались прочнее прочих, и обстреливали наступающих нещадно. И действовали слаженно, будто по команде. Так и представлялось, что по взмаху чьей-то руки в небо взлетали тучи стрел с белым оперением. И те короткие смертоносные жала так и резали с жужжанием воздух и находили все новые жертвы.
–– Бездна! За что потери несем?! – взвыл справа Орм, спрятавшийся за плетнем и ковыряющий из ноги стальной наконечник. – У них там по всему стрелы никогда не закончатся. Что скажешь, Ансгар?
–– Палить те дома будем, – сплюнул в пыльную землю тот.
Он был необычайно обозлен зрелищем, ведь его воины получали раны на ровном месте и от простых лапотников. И еще тем, что какой-то захудалый славский крестьянин беспорядочными махами обыкновенного колуна отсек ему чуть ни половину шикарной косы. Будь проклят тот коротышка! И совсем не успокаивало то, что валялся теперь в пыли у колодца рассеченный чуть ни надвое. Что с того, ведь ветер трепал на макушке хвост из волос всего в локоть длинной.
–– Поджигай! – гаркнул, и сам накрутил на подобранную палку пук соломы. – Выкурим и перебьем!..
Разгоралось все быстро: и солома на крышах тех домов, и бой с их защитниками. Но сеча вспыхнула и почти тут же захлебнулась кровью славсов, а деревянные постройки занялись и наделали много дыма. Тот лез в нос и глаза и мешал отлавливать разбегающуюся добычу. Да, кроме скотины и мечущихся в горе да воющих баб, вылезших из подполов горящих домов, брать на борт драккаров оказалось особенно и нечего.
И вот потянули норды к реке связанную добычу, где оставили свои корабли, как невесть откуда налетели хорошо вооруженные конники. Будь проклято это место, ведь снова начался бой! Нет, подраться лохматые бугаи были не дураки, но не за отару же овец, несколько худосочных хряков да сомнительной свежести крестьянских баб! Хотя, отличного качества оружие подоспевших дружинников и их богатые праздничные одежды сразу бросились в глаза островитянам…
–– А вот и добыча, норды! – заблестел глазами Ансгар, выбрав себе новую цель. – Руби славских воинов!
Вот теперь разгорелся настоящий бой. Начался он на въезде-выезде из горящего села, недалеко от тех самых ворот, створки которых теперь уже были разнесены в щепы. Вновь прибывшие не давали пересечь их створ, принялись теснить в сторону пожарища. Да только не по зубам оказались им все же косматые разъяренные островитяне. Думали с наскока смять, затоптать рослыми лошадьми, да куда там: сами же коней своих в момент и лишились.
–– Тесни их, отбрасывай к дороге и полю! – отдал приказ Ансгар и первым бросился его выполнять.
А славные вояки попались ему на этот раз. Так рубиться начали, что почти забылась отхваченная селянином коса. Успевай от мечей уворачиваться да в ответ боевым топором махать. И ничего так были те мечи: сталь хорошая, заточка правильная, украшены драгоценным металлом и несколькими камнями. Но больше всего понравилась Ансгару секира у третьего воина, и тот только что разделался ею с рыжим Ульвом. Славный был выпивоха и балагур норд, отправившийся на пир в Вальхаллу, но тот, кто его сразил, развернулся теперь на него, на Ансгара.
–– Иди к папочке! Неси сюда свою знатную секиру, детка! – довольно зазвучал чуть ни звериный рык предводителя нордов. – Ха! Вот она и моя! Какая же ты красивая и певучая, лучше любой девки!
С этими словами Ансгар быстро заправил отвоеванную секиру себе за спину, за брючный пояс, и снова крепче взялся за проверенный уже во многих боях топор.
–– Потом с тобой поиграюсь, детка, а пока…
Вот тут его в руку и ужалила короткая славская стрела. Тьма! Это как?! Отчего спал оберег, дарованный богиней матерью? Но думать над этим было не к месту. Отбросил щит, раз пальцы раненой руки теперь плохо слушались, и обрушил мощь удара на противников. Только начал тех теснить, как по ноге точно лезвием сакса полоснуло. Что?! Снова стрела?!
Озверело рыкнул и завращал глазами, но торчащее из бедра древко проигнорировал. Пока. Разберется сейчас с последним мечником, и тогда… А когда ринулся на оставшегося в живых противника в его спину впилась и третья стрела. Вот теперь зарычал люто. И на начавшего пятиться дружинника обрушил такой поток силы, замешенный на злобе, что не устоял бы никто. А как враг рухнул к ногам, так немедленно развернулся к ненавистному лучнику.