- Ваше Превосходительство, - дракон, сопроводивший нас сюда, почтительно склонился перед своей госпожой, после чего, дождавшись величественного кивка, покинул комнату. Сразу после его ухода повисла неловкая пауза. Неловкая для меня, потому что драконица беззастенчиво разглядывала меня таким взглядом, какой свойственен придирчивому покупателю.
- Моя подвеска очень подходит тебе, - неожиданно сообщила она. Я вскинула руку и коснулась пальцами нагревшихся от кожи драгоценных камней.
- Ваша?
- В своё время мой отец подарил её моей матери.
- Да-да, а прадедушка вручил её прабабушке, но Рине это вряд ли интересно, - к Лексу вернулась его природная нахальность, а может он просто решил напомнить о себе, но в приступе юношеского пренебрежения условностями, он представил мне сидящую на подушках даму: - Линарин, позволь представить тебе, Регент королевского дома АспэрКоута Ксаора Лавадия, в замужестве Алитиор Сентар, Госпожа Великой Северо-Западной Равнины, и Владычица Северных Гор Лапитаскерры. Другими словами, мать Тарра, наша и Кайселя. А это Линарин, она само очарование и новоиспеченная жена твоего старшего сына. Разделяя твоё неудовольствие, сообщу, что меня на свадьбу тоже не позвали.
- Лексарион! – воскликнула драконица, как только к ней вернулось самообладание. – Ты забываешься.
Тихий женский рык прозвучал весьма грозно, но Лекс этого словно не заметил. Премило растянув губы в улыбке, он продолжил поясничать:
- Неужели я сделал что-то не так? Наверное, это я умыкнул жену брата у него из-под носа. Кстати, он будет в бешенстве, - драконица стрельнула в сына злым взглядом, но тот никак не отреагировав, склонилсяк моему уху и громко зашептал: - Скажу тебе по секрету, Рина…
- Мой милый сын, - внезапно голос их маман стал настолько ласковым и заботливым, что мне стало страшно за судьбу безрассудного дракона. – На днях я имела дружескую беседу с генералом-атторнеем, он рассказывал мне о чудесной военной школе. Кажется, она находится где-то в западной части Великого моря. На острове. Господин-советник говорил, что там, просто потрясающая воспитательная программа, а уединенность и авторитарный режим способствуют высочайшей дисциплине. Потом господин-советник показал мне караульные отчёты…
Лекс побледнел, и даже как-то ссутулился. Видимо, провести некоторое время в подобном месте ему не улыбалось, а поводы, чтобы там побывать имелись. Нервно передернув плечами, он сделал шаг в сторонум выхода.
- Генерал слишком заботлив, матушка. Рина, я жду снаружи, - бросив мне извиняющуюся улыбку, он обратился к родственницам: – Ваше Превосходительство, сестрица, прошу меня простить, здесь атмосфера крайне удушающая.
- Трус, – прошипела Леастра, как только алая портьера сомкнулась за широкой спиной. Впрочем, она тут же бросила испуганный взгляд на мать – что ж, впасть в немилость к этой женщине и мне было бы страшно.
- Мальчишка, - недовольно вздохнула Ксаора Лавадия, а после, задумчиво добавила, глядя на меня: – Но он прав, Элтарриэль будет недоволен.
- У него есть причины? – всегда, когда разговор касался матери, Тарр будто леденел, замыкался в себе. Не один раз я задавалась вопросом, что же его гложет. И вот, кажется, ответ находился передо мной.
- Присядь, дитя.
Мать Леи указала на место подле себя. Голос женщины был тих и спокоен, но в нём ощущалась такая власть, что ноги сами понесли меня к подушкам. Усевшись, я осторожно взглянула на Лею, на лице девушки не было привычной беззаботности, она держала спину неестественно прямо, словно минуту назад проглотила линейку.
Её мать вперила взгляд куда-то сквозь меня, и от этого мне стало несколько неуютно. Глаза Ксаоры затопило серебристой дымкой. Интересно, почему я раньше не обратила на это внимание, ведь у драконов сильные эмоции часто изменяют радужку. К примеру, когда Тай-Линн злится, то её глаза цвета светлого янтаря начинают натуральным образом пылать, правда в дополнение к этому по смуглой коже пробегает множество искорок. Рассовые спецэффекты. Мне ещё в самом начале знакомства приметилось, как меняется радужка глаз Тарра, и я связывала это с его особенным настроением или эмоцией, как и у человека – когда злишься, то взгляд темнеет, а когда радуешься, то он словно светится изнутри. Лишь недавно я поняла, что эти метаморфозы внешнее проявление того, как Тарр подавляет свои эмоции, буквально выхолаживая их изнутри - в эти моменты его глаза пеленой затягивает морозное серебро. А ведь это часть драконьей физиологии, так причудливо выразившейся в его эльфийском облике. Серебро в глазах Ксаоры было другим - печальным и каким-то тусклым. Странно звучит, но именно эти сравнения засели в моей голове. Печальное и морозное. Задумавшись, я перевела взгляд на Лею. Девушка, аккуратно поддерживая блюдце, маленькими глотками цедила чай. В отличие от Лекса, юная драконица предпочла сдерживать свой огненный и непокорный нрав в присутствии матери. Присмотревшись, я решила, что сходство матери и дочери не так сильно, как кажется на первый взгляд. Алые волосы и золотистая кожа сразу бросались в глаза, но черты лица Леи было мягче и миловиднее. Регент, хоть и обладала несколько резкой, хищной внешностью, тем не менее была очень красива: серые глаза сверкали на её лице подобно драгоценным каменьям.