Тарр иронично поднял правую бровь и сказал то, что заставило меня вырваться из кольца мужских рук. К его чести, он мне не препятствовал.
- Я всего лишь забочусь о твоей девичьей невинности. Или ты хочешь занять своё место в моей постели? – пронаблюдав за мной, через мгновение он продолжил. – Если я правильно понял, то это значит «нет». Покажи свою руку, пожалуйста.
Сделав неуверенный шаг в сторону жениха, уже поднявшегося с колен, я протянула ему правую руку. Тарр бережно взял моё запястье, его длинные аристократичные пальцы ласково прошлись по коже, вызвав легкий озноб. Затем эльф приподнял ладонь к своему лицу и внимательно посмотрел на татуировку. Обреченно вздохнул. Видимо, что-то ему не понравилось. Что ж, я тоже была не в восторге от пережитых ощущений. Но откуда он узнал?
- Что там?
- Ничего такого, - врёт. Точно врёт. – Ничего такого больше не будет. Не переживай.
Выпустив мою руку, он сделал два шага к двери, уже будучи почти на пороге, он обернулся. Его лицо осветила какая-то по-мальчишески бесшабашная улыбка, вместе с тем в ней мелькнуло… отчаяние?
- Если передумаешь, - его пристальный взгляд встретился с моим. – Я буду рад.
И он ушел. Надеюсь, его никто не видел. Бросила взгляд на кровать. Затаившаяся полосатая кошка смотрела на меня своими ясно-голубыми глазами. Феста всегда была рядом, правда ей удавалось быть совершенно незаметной, настолько, что я сама бывает, забывала о её присутствии. Я часто разговаривала с кошкой, вот и сейчас в пустоту прозвучал вопрос.
- Да что он о себе думает? И для чего приходил? – неожиданно я услышала мягкий тягучий голос.
«Принц предоставил тебе полную свободу, - Феста впервые снизошла до того, чтоб поговорить со мной. От удивления, я даже не сразу обратила внимание на её слова. Кошка привстала на четыре лапы и сладко потянулась. – Грех жаловаться».
С одной стороны она права: я сама отложила свадьбу, нас не связывали романтические отношения, по сути – он не обязан хранить мне верность. Но как-то… неприятно. С другой стороны, если бы ему было так важно заключить этот союз, то он мог бы быть более приятным кавалером. Красивые ухаживания, цветы, комплименты никто не отменял. Или в этом мире нет такого понятия как романтика?
- Если бы он был в чём-то заинтересован, то мог бы проявить больше трепета, - я зло сверкнула глазами. – Во всяком случае, не стоило передо мной демонстрировать свою любовницу!
« Между ними ничего не было», - лениво протянула кошка, свернувшись клубком.
- Откуда ты знаешь? – заинтересованно вопросила я, но Феста в этот вечер, больше не сказала ни слова.
Вскоре из библиотеки вернулись ребята. Пыльные, усталые, но довольные. Перешучиваясь, они ввалились в комнату, заставив меня поднять глаза от толстого талмуда по основам магии. Настроение было ужасное, но от вида друзей внутри разлилось что-то теплое. Как же хорошо, что они у меня есть.
-
Элтарриэль
- Демонова ведьма! – прорычав это и ещё более страшные ругательства, высокий пепельноволосый мужчина стремительно вошел в ректорский кабинет. Вслед за ним, ворвались порывы ветра, терзавшие волосы эльфа, и разметавшие документы, лежащие на столе Альтахима. Не церемонясь, Тарр прошел прямиком к столу, и начал рыскать в выдвижных ящиках.
- И где ты его держишь? – спокойный голос совсем не вязался с поведением принца. Движения резкие, дерганые. Казалось, достаточно лишь искры, и прямо здесь вспыхнет пламя.
- Нижний ящик слева, - внимательные глаза Альтахима Лукара, ректора Имперского Университета Магических Наук и Искусств, пристально следили за другом. – Что-то не так? Я думал, Мира сгладит твоё одиночество.
- Благодарю. Ты чудесный друг. Чудесный на всю голову, - демон, расположившийся в глубоком кожаном кресле, удивленно воззрился на эльфа.
- Мне казалось, вы неплохо ладите, - наблюдая, как эльфийский принц достает бутылку «Драконьего яра» и два стакана, хмыкнул. – Или ты собирался эти пять лет блюсти себя для своей очаровательной невесты. Я тебе помешал?
- Не собирался, - буркнул эльф. – Но, видимо, придётся.
Пробормотав это, он наполнил два стакана огненной жидкостью, один протянул Альтахиму, со вторым бухнулся в кожаное кресло ближе стоящее к камину. Несмотря на летнюю жару, по ночам в каменном строении было прохладно. Приподняв в насмешливом жесте стакан, он отсалютовал им другу и предложил тост «За коварство и женщин. Они созданы друг для друга», после чего пригубил напиток, который не зря именовался яром – редко кто выдерживал его обжигающий вкус.