Ошарашено, я сидела и смотрела на свою коварную сестру, которая, как оказалось, поспособствовала моему нынешнему состоянию.
- Вот не надо так смотреть! – Эри протестующее замахала руками, и этот жест выглядел совершенно не аристократично. – Я не заставляла тебя в него влюбляться, но каюсь, знай, что всё так выйдет, я бы поступила иначе.
- Как?
- Помогла бы тебе сбежать с Артианом, - я удивленно уставилась на сестру.
- Мне показалось, ты его ненавидишь.
- Разумеется, ненавижу. Ксай души в нём не чает, и Раниа к нему благосклонна, но я никогда не прощу того, что он разбил сердце моей старшей сестры.
- Что? – мои глаза округлились, а думы о своих бедах отошли на второй план. Эри тяжело вздохнула, и нехотя поведала мне печальную историю из жизни нашей сестры.
- …. и вот, в конце концов, он оставил её разбитую, униженную. Отказался от всех обетов, - Эри перевела туманный взгляд на меня. – Ты плачешь, а она месяц ни с кем не разговаривала. Даже с мамой. Постоянно была в своих покоях, ей и еду туда приносили.
Я попыталась представить такую Ранию. И не смогла. Должно быть, оказаться в той атмосфере для Эри и в правду было ужасно.
- Но ведь его тоже можно понять, не многие бы пережили то, что случилось с ним.
- Ты права, но Раниа моя сестра.
Вспоминая этот разговор, я невольно поёжилась. Теперь я в какой-то степени понимала ненависть Артиана к Первородным, но ослепленный жаждой мести он не осознавал что подобным образом, не вернет ни сестру, ни честь семьи. Ужасно. Стать вынужденным свидетелем того, как над твоей сестрой сперва надругаются, а потом убивают. После чего раненного, почти умирающего лорда отпустили на свободу. Светлые. Ужасно.
Я достаточно познакомилась с этим миром, чтоб понять, что среди любой расы встречаются разные представители, но все равно не смогла избавиться от шока, когда Эри рассказала, как поступили те Светлые. Жестоко. По-зверски беспощадно. Сложно поверить, что представители столь интеллектуальной и благородной расы могли позволить себе такое варварское поведение.
Встряхнула головой, попытавшись выкинуть из неё неприятные мысли, но перед глазами упрямо стояла ужасная картина и лорд Артиан такой, каким я увидела его в последний раз, сломленный и подавленный. Возможно, стоит воспользоваться замещением? Встав, я подошла к рабочему столу и извлекла спрятанный между страницами книги набросок. С вырванного из ученической тетради листа на меня смотрели улыбающиеся лица Тай и СенРи. В очередной раз, допоздна готовясь к практическим занятиям, они сидели друг напротив друга, по-турецки сложив ноги, и прорабатывали ментальные формы. А мне, на тот момент уже закончившей со своими заданиями, захотелось нарисовать представшую передо мной картину. Сперва я перенесла на бумагу Тай, улыбающуюся и сидящую лицом ко мне, затем СенРи, в момент запечатления обернувшегося и задорно мне подмигнувшего. Внезапно меня затопила волна светлой грусти, и я почувствовала, как камень на душе стал словно чуточку легче.
***
Наконец-то, впереди показалась знакомая робориева роща, туда мы как-то раз ходили за кореньями, которые были необходимы для антипростудного зелья, а значит мы уже совсем недалеко от университета. Заёрзав на сидении, я стала внимательней приглядываться к пейзажам, проплывающим за окном кареты, это не укрылось от моего компаньона.
- Линарин, - я вздрогнула от звука его голоса. Последний раз Тарр разговаривал со мной в цветочном лабиринте Тактемора, за время путешествия мы почти не виделись, а если нам и удавалось пересечься, то он ограничивался кивком и шёл дальше. – Я думаю, что как и предыдущие учебные месяцы, нам стоит держать дистанцию. Феста присмотрит за тобой, я тоже буду неподалеку. Единственное – через пять недель в императорском дворце состоится ежегодный бал-маскарад, на который я приглашён со своей аматис. Разумеется, тебе будет необходимо присутствовать. Было бы неплохо, если бы ты ознакомилась с дворцовым этикетом Харс-Алимской Империи. Уверен, в библиотеке найдутся книги с соответствующей информацией. В остальном надеюсь на твоё благоразумие.
Тарр сидел, откинувшись на спинку мягкого сидения, и смотрел куда-то в пространство перед собой. Холодный и неприступный. И мне бы ответить ему чем-нибудь раздраженным и язвительным, но что-то мне подсказывало, что его это не затронет, а меня наоборот раззадорит. Решила промолчать. Давящую тишину нарушал лишь стук мелких камушков, проверяющих днище на прочность, поэтому, когда карета, наконец остановилась, я не смогла сдержать облегченного вздоха. Вскочив с сиденья, кинулась к двери, выпрыгнула и с радостью вдохнула полной грудью воздух свободы, пускай такой мнимой и преходящей, но я не хотела об этом сейчас задумываться, поэтому со всех ног поспешила в сторону ставшего родным университета.