Следующее ощущение мне не понравилось, лопаток коснулась холодная гладкая поверхность и я обнаружила, что лежу на теперь смятом шелковом покрывале. Съежившись, я потянулась к желанному источнику тепла, впрочем, Тарр тоже был не против того, чтоб привлечь меня в свои объятия. Как рассталась с остальной своей одеждой, я не заметила - и нижнее белье, и брюки, и сапоги, всё валялось на полу возле кровати, впрочем, вещи Тарра тоже были где-то в той стороне. Не мудрено, что не заметила – мы самозабвенно терзали губы и тела друг друга, пальцы Тарра выводили на моей коже какие-то замысловатые руны, а вслед пальцам двигались ненасытные губы и язык. Я стремилась к каждому его прикосновению и чувствовала себя такой восхитительно развратной. Не желая отставать от него, я припадала губами к его ключице, груди, нежно покусывала крошечные бусинки его сосков, возвращая ласку, подаренную мне, и с удовольствием наблюдала, как его тело реагировало на мою нежность. Рельефные мышцы живота судорожно сокращались, а с красиво очерченных мужских губ нет-нет слетал хриплый стон. В какой-то момент, я почувствовала холод, и распахнула глаза, испугавшись, что сейчас он меня снова покинет, но Тарр приподнявшись надо мной, восторженно обозревал представшую перед ним картину. Его горячий взгляд, заставляющий кожу покрываться стыдливым румянцем, казалось, физически касался каждого сантиметра тела. Заворожено глядя в глаза цвета грозовых облаков, я ощущала себя самым прекрасным существом, что могла создать природа, пускай в сердце моего эльфа пока нет любви, но то, когда мужчина искренне боготворит тело своей женщины поистине не менее ценно. Решив, что тоже должна оценить неприкрытую правду, я скользнула взглядом по широким плечам, изящной линии ключицы, груди – так это я уже видела. Преодолев смущение, я опустила глаза к линии живота, а затем ниже на то, что дерзко восставало из мужских чресл. Моё природное любопытство было вознаграждено, более того культурно шокировано. Я ошеломленно посмотрела в лицо своему жениху. Тарр выглядел донельзя довольным.
- Лин, мне нравится, что ты без стеснения меня касаешься, и мне нравится то, как остро ты реагируешь на мои ласки, - в противовес выражению лица, голос Тарра хоть и севший от страсти, был ровным и сдержанным. Он терпеливо объяснял мне интимные истины. – То, что ты видишь - доказательство того, как сильно я желаю тебя, и в этом нет ничего постыдного, потому что ты принадлежишь мне, а я - принадлежу тебе.
И его губы нежно коснулись моих ключиц, задержались на маковке левой груди, прочертили влажную дорожку к правой, а после - спустились вниз к неровно подрагивающему животу. Смутившись, я удержала его голову от дальнейшего шествия по нисходящей, но он, аккуратно перехватив мои запястья, высвободился и продолжил своё движение.
- Шшш, Лин, позволь мне сделать тебе приятное.
И я позволила. Мир распался на множество осколков. Я и сама сейчас была его кусочком, крошечным, дрейфующим на поверхности океана наслаждения, волны то приподнимали, то опускали моё тело, и среди этой ирреальности происходящего, надо мной горели настоящие серебряные звёзды, звёзды, глядя в которые, я видела отражение испытанного мной восторга.
Нежно прижимая к себе моё содрогающееся тело, Тарр смотрел в мои глаза, и на его лице царило непередаваемое удовлетворение. Когда последние волны удовольствия покинули меня, он вновь приник к моим губам. Неожиданно внутри снова начало разгораться едва утихшее пламя, ища облегчения и забыв всякое смущение, я инстинктивно приподнялась, стремясь быть ближе. Зарычав, Тарр схватил мои бедра ладонями и жёстко прижал их к перине, в распахнутых серых глазах было такое замешательство, что я невольно погладила мужчину по щеке. Он повернул голову и поцеловал раскрытую ладонь, вызвав у меня этим непередаваемую бурю эмоций, а затем впился в мои губы сумасшедшим поцелуем, вместе с тем, подавшись вперед, вторгаясь туда, где был первым и единственным.
В сравнении с тем неистовством ощущений, которое приносило слияние с любимым, боль была кратковременной и незначительной. То, что Тарр сделал в первый раз, было прекрасно, но то, что происходило сейчас, было настолько невыразимо правильным, верным. Раскачиваясь в этом причудливом танце, когда ты, то отдаляешься, то вновь сближаешься, я ощущала, как внутри расцветает что-то светлое и чистое. А ещё было безумно жарко, казалось, словно вокруг нас полыхает пламя. Впиваясь ноготками в спину своего эльфа, я выгибалась навстречу его движениям, а он ловил губами каждый мой стон. Градус наслаждения нарастал, жар становился всё нестерпимей, и в тот момент, когда казалось, что я истлею изнутри, я услышала протяжный стон, полный невыразимого блаженства. Свой стон. Ему вторил мужской, охрипший. Я чувствовала как два тела, тесно сплетшиеся, неровно вздрагивают от постигшего их наслаждения. Буря страсти пронеслась, и мы постепенно начали приходить в себя. Первое, что я почувствовала – так это отвратительный запах гари. Гари? Резко открыв глаза, я завертела головой из стороны в сторону, выбравшись из под эльфа, села. С ужасом посмотрела сначала на то, что осталось от атласного балдахина, а после - на обгоревший вокруг кровати пол. Обернулась на Тарра – эльф тоже принял сидячее положение и обалдело обозревал неожиданные разрушения.