Человек, который показывал ей пистолетом на обочину, что-то кричал, чего она не слышала, не хотела слышать и даже не обратила бы на это внимания, если бы и услышала. Она была вне себя от гнева и боли.
Вонючие убийцы, твердила она про себя, представляя изрешеченное пулями, окровавленное тело Джьянни, повалившееся на рулевое колесо машины.
Потом ею снова овладело спокойствие.
Ледяное спокойствие – так она его ощущала… как ощутила внезапно тяжесть пистолета у себя в руке.
Наступила некая отстраненность чувств, и Мэри как бы видела себя со стороны: вот она опускает окно, целится в человека, который мчится в машине рядом с ней, и старательно делает выстрел, потом второй.
Первая пуля ударила водителя в голову, но он не выпустил руль. Вторая пуля не попала ни во что, потому что машина резко развернулась и всем корпусом на скорости сто километров в час врезалась в машину Мэри.
Она почувствовала удар.
Почувствовала, что куда-то летит.
Почувствовала, что один раз перевернулась, прежде чем машины слетели с дороги в кювет.
До того, как она упала, глаза ее были широко раскрыты и смотрели, ничего не видя, в пространство за тысячу миль отсюда.
Джьянни Гарецки успел услышать худшее, прежде чем телефонная трубка сорвалась и со стуком упала на пол: выстрелы и первые звуки автомобильной катастрофы. Но еще более ужасным было наступившее вслед за тем мертвое молчание.
Даже теперь, когда он рвался вперед по ухабистой грязной дороге с машиной преследователей на хвосте.
Как это могло произойти?
Они словно знали все заранее… полет, машины напрокат, покупка оружия, то, что они разделились, чтобы одновременно держать под наблюдением аэропорт и отель. Они следовали за ним и Мэри неотступно, шаг за шагом. Но почему они так долго ждали, прежде чем напасть?
Идиотский вопрос.
Все это ничего теперь не значило.
Остались только Дарнинг и Донатти, которые где-то смеялись, полная машина мафиози, которые уничтожат его, и мертвая Мэри.
Мэри.
Она могла находиться в безопасности на Капри. Не должна была делать этого. Но сделала.
– Я люблю тебя, – сказал он ей тихонько. – Не переставал любить. Не мог.
Великолепно.
Только она уже не услышит.
Поставив на этом точку, Джьянни сосредоточился на тех, кто гнался за ним.
Ладно. Вам это дорого обойдется.
Он все еще опережал их на четверть мили и теперь взялся за дело спокойно, без паники и спешки. Хотя бы этому он научился у Витторио.
Холщовая сумка лежала рядом с ним на сиденье. Он достал из нее все, что нужно, и тщательно продумал свои действия.
Повторить то, о чем рассказывал Батталья.
Условия почти те же. Машина, преследующая его по ухабистой узкой дороге, густые заросли, подступающие с обеих сторон. В случае удачи сработает как надо… ну а в случае неудачи кончится полной катастрофой.
Ну и дьявол с ним! Сделай это!
Джьянни убавил газ и снизил скорость, не нажимая на тормоз и не включая красных предупреждающих огней.
Посмотрел в зеркало и увидел, как машина приближается в облаке поднятой им пыли.
На расстоянии примерно в тридцать ярдов он подготовил гранату к броску и сосчитал до шести. Высунулся из окна и швырнул гранату по высокой дуге. Граната ударилась о нависающую ветку, отскочила под углом и упала в кусты.
Джьянни ругнулся и стал ждать взрыва. Его не последовало.
Не вышло. Купил бракованную дрянь.
Увеличив скорость, он подготовил вторую гранату и сделал новую попытку, убедившись, что низких ветвей нет.
На этот раз граната разорвалась над машиной с грохотом и вспышкой оранжевого пламени. Пыль, дым и летящие обломки заслонили свет солнца.
Джьянни затормозил и вышел из машины. Подготовил третью, последнюю, гранату, спокойно сосчитал до десяти и швырнул гранату в полыхающий огонь.
– Это вам за нее, – сказал он и бросился ничком в кусты за секунду до того, как сквозь листву у него над головой со свистом полетели осколки.
Джьянни лежал до тех пор, пока не перестали падать обломки. Потом вытащил из-за пояса пистолет, освободил предохранитель и медленно побрел назад в клубах дыма.
Среди останков машины лежали двое; оба казались мертвыми.
Джьянни Гарецки стоял и смотрел на одного из них. Он уже не чувствовал гнева. Можно ли гневаться на покойника?
Покойник открыл глаза. Поглядел на Джьянни без всякого выражения, поднял пистолет, который держал в руке, и выстрелил.
Джьянни ощутил знакомую тишину падения.
Ощущение не было неприятным.
Это было почти все равно что пыль.