И такого тоже, подумал он.
– Не знаю. Если задержусь, то постараюсь позвонить. Ты тоже. И не общайся ни с кем из знакомых. Это важно. Никаких исключений.
Она кивнула.
– И последнее, – сказал он. – Нам надо договориться о сигнале опасности. Если я позвоню тебе сюда или в другое место и спрошу, как дела, ты дай мне один из двух ответов. Если все хорошо, скажи: “Отлично”. Но если ты в опасности, отвечай: “Как нельзя лучше”, и я пойму. Точно так же отвечаю я на твой звонок, о’кей?
– Да.
Она выглядела странно одинокой и покинутой, когда он обернулся, уходя. Или ему просто показалось?
В лавке театрального костюмера на Девятой авеню Джьянни приобрел для нужд собственного камуфляжа седой парик, соответствующие усы и очки с простыми стеклами в роговой оправе, благодаря которым он стал похож на пожилого бухгалтера.
Уловка или удовольствие. На него это подействовало, во всяком случае, до странности сильно… словно бы удалось бросить тайный и мимолетный взгляд на свой будущий облик. Лет этак через тридцать. Хорошо бы дожить.
С ощущением, что теперь он куда менее узнаваем в своем родном городе для тех, кто охотится за ним с отсутствующим выражением лица, Джьянни принялся за дело. Первой его целью был однокашник по школе искусств, толстый и кудрявый Энджи Альберто, отца которого Дон Карло поручил убрать Витторио Батталье, а тот исчез. Джьянни не имел представления, что может Энджи сказать о Витторио, да, собственно говоря, неясно, жив ли Энджи и в городе ли он. Но ничего иного ему в данный момент не оставалось.
Джьянни нашел телефонный справочник Манхэттена, и ему сразу повезло. В справочнике оказался только один Анджело Альберто, квартира и мастерская которого находились в одном и том же доме на Риверсайд-Драйв.
Через двадцать пять минут Джьянни вышел из такси перед украшенным лепниной зданием начала тридцатых годов, в значительной мере утратившим былую элегантность; фасад дома выходил на Гудзон. Субтильный швейцар примерно того же возраста, что и здание, сидел в вестибюле и просматривал бюллетень скачек.
– Анджело Альберто, – произнес Джьянни, обращаясь к нему.
– Квартира двенадцать-си, – ответил швейцар, почти не поднимая глаз.
В лифте Джьянни снял парик, усы и очки и рассовал все это по карманам. Не стоит пугать Анджело больше, чем следует.
На двенадцатом этаже он прошел по затхлому коридору, позвонил в дверь квартиры номер двенадцать-си и минутой позже уже смотрел в круглое, постаревшее лицо далеко уже не мальчика, но еще более толстого Анджело Альберто.
– Привет, Энджи.
Темные глаза Энджи заморгали, а губы зашевелились. Тени эмоций скользнули по лицу.
– Джьянни?
– Он самый. – Джьянни широко улыбнулся, демонстрируя добрые намерения. – Как поживаешь?
– Привет! Далеко не так хорошо, как да Винчи и ты. Я то и дело читаю о тебе. – Энджи уже справился с волнением. – Входи же. Добро пожаловать… Господи Иисусе, вот так сюрприз! Сколько же времени прошло? Двадцать лет…
– А кажется, что целых двести.
Так Джьянни вторгся в жизнь Анджело Альберто.
Один беглый взгляд объяснил ему все… Полутемная прихожая, кухня, комбинация “кабинет-гостиная”, единственная спальня. Энджи работал на рекламу и каталоги, занимаясь главным образом моделями мужской одежды. Даже лучшее из сделанного им следовало отнести к третьему сорту. На семейных фотографиях изображены толстый мальчик и девочка. Снимков жены нет. Жизнь по-прежнему наносила удары бедному Энджи. Об этом можно было догадаться, едва переступив порог его жилья. Здесь пахло чем-то кислым, и казалось, что запах исходит от самого Энджи. Будучи добрым по натуре, Гарецки решил этого не замечать.
В кабинете-гостиной Энджи сбросил пару рубашек, свитер и несколько носков, а также старые газеты с двух кресел. При этом он так нервически трепыхался, что Джьянни стало его жаль. Должно быть, мало кто являлся к нему с визитами, если вообще являлся кто-нибудь.
– Садись, Джьянни. Ты оказал мне честь своим приходом. Могу я предложить тебе что-нибудь? Как насчет холодного пива?
– Я бы выпил баночку. Спасибо.
Джьянни взглянул в окно на кирпичную стену соседнего здания. Ничего себе видик. Облезлый кирпич.
Энджи вернулся из кухни с двумя запотевшими жестянками. Передавая одну из них Джьянни, он только теперь заметил его синяки.
– Господи, что это с твоим лицом?
– Парочка агентов ФБР обработала меня.
– Ты шутишь?
Пожалуй, это неплохой повод для начала разговора.
– Именно поэтому я здесь, Энджи. Я крепко увяз в дерьме. И надеялся, что ты поможешь мне из него выбраться.