- Костик? - Дмитрий глянул на плоское невыразительное лицо и мысленно поразился. Все-таки удивительно, какие порой недоделки способны приводить в трепет мирных обывателей! - А мы, представь, по твою душу.
Харитонову показалось, что Полетаев узнал его. Во всяком случае, что-то такое в его глазах блеснуло. А бойцом Костик действительно оказался юрким, - мгновенно «высветил» стоящего за спиной Маркелыча и, одновременно сунув руку за пазуху, умело выбросил назад правую ногу. Угадал, что называется, в самое то, и, хрюкнув, Серега согнулся пополам. А в следующую секунду Дмитрию пришлось уворачиваться от летящего в голову огромного кулака. Да не просто кулака, а кулака, оснащенного шипастым кастетом. Поймав руку в захват, он попытался взять Полетаева на прием и тут же ощутил, насколько силен этот бычок. В свою очередь Костяй от души врезал Харитонову под ребра, замахнулся для повторного удара, но сделать ничего не успел. Вперед бронтозавром вылетел Тимофей, и в ход пошли безотказные «лосевские колотушки». Звучно клацнула челюсть, а от второго удара, угодившего аккурат в область сердца, Полетаев обморочно охнул и бессильно сполз на заснеженный тротуар.
- Я же сказал: бить аккуратно! - прорычал Харитонов.
- Ничего, оклемается, - огрызнулся Тимофей. - Сам погляди, какой боров!
Харитонов сдернул с пальцев Полетаева кастет, хмуро оглядел. Кастетик был знатный, шипом можно было ударить и сверху, и снизу, да и по весу тянул на добрую треть килограмма. Как раз под такого богатыря. Любой удар однозначно приводил либо к смерти, либо к серьезной травме.
- Да уж, неприятная штучка… - Дмитрий осторожно погладил ноющую печень. - Хорошо, хоть этот кулак оказался голым…
- То-то и оно!
- Все равно - мог бы и поделикатнее бить.
- Лучше скажи спасибо за помощь, деликатес хренов.
- Если этот лоб копыта не откинет, скажу.
- Главное, чтобы Маркелыч не откинул. Вон как его корежит. Как ты там, Сергунь?
Маркелыч с кряхтением поднялся, не без труда сделал шаг, зло сплюнул себе под ноги.
- Вроде дышу.
- Так-то, брат. А говорил - это он враскоряку пойдет. Судьбина, Сережик, - вещь непредсказуемая.
- Ничего. - Дмитрий качнул головой. - Главное, все живы-здоровы. Ну-ка, Лось, давай берем его под микитки и тащим в наш лимузин.
Защелкнув на запястьях Полетаева наручники, они вздернули арестанта на ноги, волоком потащили. Уже возле машины Константин вновь задергался, замычал что-то неразборчивое.
- Только дернись, браток, - ласково предупредил Лосев. - Уж будь уверен, тогда наверну по-настоящему.
- Кто вы?
- А это я сейчас тебе объясню. - Дмитрий развернул Полетаева к себе лицом, посадив на тротуар, чувствительно треснул затылком о бампер машины. - Ты заказан, просекаешь? Более того, заказчиков столько, что придется, видимо, выстраивать очередь. А еще проще - распластать тебя на куски и разослать по частям. Одним - ушки, другим - печень, ну а на яйца, сам, наверное, догадываешься, желающих - просто уйма.
- Чего ты гонишь, в натуре!
- Ой, не серди меня, Костя.
- Сначала адвоката вызвони, а потом уж хайло открывай!
Дмитрий поднял голову, взглянув на Лосева:
- Константин на латыни - это вроде как «стойкий». Или врет латынь? Как думаешь, Лось?
- Само собой, врет.
- Вот и я так считаю… - Дмитрий резко ударил Полетаева ладонями по ушам и тут же поймал пальцами за кадык. Шея у Костика была что у буйвола, однако и Харитонов силушки не пожалел. Все-таки не зря тренировал пальчики на эспандерах и стальной проволоке. И в учителях был не кто-нибудь, а сам Лось! А уж Тимоха пятаки с гвоздями гнул, как пластилин.
Уже секунд через десять Полетаев засучил ногами по снегу, заелозил скованными руками.
- Пусти, начальник! - просипел он. - Пусти, больно!
- А будет еще больнее. - Харитонов смотрел на пленника вприщур. Никакой жалости он не чувствовал. Такой тип людей ему был отлично знаком. И на воле хорошо, и на зоне. Только силу и признают, а более ничего. А уж куражиться над своими ближними - только давай и давай! И никаких терзаний, как в романах Достоевского, никаких рефлексий.
- Ты, чмо болотное, по макушку в дерьме. Тебе не просто пуля в висок светит, тебя над огнем поджаривать будут!
- За что?
- За девчат, которых ты похищал с Зэфом. Он, кстати, говорит, что ты их в основном и трахал.
- Никого я не трахал. Врет он!
- Не надо, Костик. У нас уже и результаты анализов есть. Семя твое смрадное с простынок и то, что ты сейчас оставил в клинике. Гонококки, дружок, это тоже улика - и весомая! А есть еще отпечатки пальцев, ДНК - словом, хватит данных на десятерых.
- Так это… Если и было что, они же добровольно, - пропыхтел Костяй.
- Милый мой, да мы и доказывать ничего не будем. Просто отдадим тебя родственникам потерпевших и умоем руки. А родственники там всякие, знаешь ли. Не только старушки с дедульками. Есть и менты, и блатные, и выходцы с Кавказа. Ты хоть знаешь, что горцы - они не все черные? Встречаются порой и рыжие, и блондины. Так сказать, потомки Александра Македонского, если слышал о таком.
- Не знаю я никакого Македонского!
- Вот и узнаешь скоро.
- Но я же не один! Все трахали.
- Кто все?! - Харитонов склонился над Константином, вновь стиснул дергающий под пальцами кадык. - Кто, я тебя спрашиваю!
- И Ляма, и Ступор, и сам Зэф…
- Где Ляма со Ступором?! - Дмитрий почти кричал в лицо Полетаеву. По опыту знал, что именно в такие минуты колоть проще всего. В горячке выкладывают самое потаенное. Надо лишь не давать очухаться, да болью время от времени подстегивать.
- Нет их уже… Ступору Джакоп приговор подписал. За длинный язык. Зэф сам его и кокнул.
- А Ляму?
- Ляму ты пришил.
- Вот как? Это когда, значит, я с Жанной выходил к подъезду?
- Ну да…
- На кого работает ваш Джакоп?
- Не знаю.
Дмитрий усилил хватку настолько, что показалось - под пальцами вот-вот хрустнет.
- На кого работает Джакоп, тварь!
- Правда не знаю… У него папа - какая-то шишка. То ли из бизнесменов, то ли из депутатов. - Костяй дышал широко распахнутым ртом. - А тот с торгашами из-за кордона якшается.
- Продаете девочек в бордели?
- Это он. Мы-то - что, нам говорят, мы делаем.
- Что еще знаешь, сука!
Полетаев зашелся в хрипе, от боли зрачки у него помутнели. Дмитрий чуть разжал пальцы.
- На органы… - просипел Полетаев. - Тех, кого бракуют, на органы отдают.
- Какие еще органы?
- Не знаю. - Костяй почти терял сознание. - Папаша Джакопа с итальяшками какими-то снюхался. Зэф говорил - вроде как безотходное производство. Здоровых, мол, на панель, некондицию - в сырье.
- Значит, говоришь - в сырье? - Дмитрий почувствовал, что еще немного и он попросту придушит Полетаева. Вобьет ударом глазные белки глубоко в череп, а после примется бить и топтать это тупое нечеловеческое отродье.
Должно быть, что-то такое почувствовал и Полетаев, потому что заговорил сбивчиво и торопливо:
- Я правда не в курсе. Вы у Зэфа спросите. С Джакопом он в основном разговаривал. А я так - на подхвате.
- Где можно найти твоего Джакопа?
- Фирма «Гауда». На Степана Разина.
Дмитрий взглянул на Лосева, тот едва заметно кивнул.
- Есть такой бардачок, знаю. Мебелишкой офисной занимаются.
- А девушки где? Тоже на Разина?