— А как его сын?! — снова воскликнул Памплис, могучий мужчина с крючковатым носом и ясно-голубыми глазами.
Звонкий, сильный голос ретавского владыки прокатился по залу, как трубный крик оленя в лесу.
— Для меня нет Литвы без жемайтов! — твердо сказал Витаутас таким тоном, будто осуждал Памплиса. — И если я вынужден подписывать унизительные договоры, то только для того, чтобы встать на ноги и защитить вас!
— Уж лучше ты, светлейший князь, опирайся на нас просто так. Мы и без договоров тебе поможем, от чистого сердца. Как люди одного роду-племени, — вступил в разговор хозяин дома, Скирвайлис.
Витаутас задумался. Казалось, он устал и сейчас использовал минутную передышку для того, чтобы понятнее разъяснить этим настырным собеседникам свои цели. Немного погодя он снова обратился к ним.
— Вот вы жалуетесь, что крестоносцы вас совсем доконали. Обширные земли превратились в пустоши. Матери в Жемайтии не успевают вырастить сыновей, способных удержать в руках меч. А ведь я, поверьте, лучше вас знаю, сколь могуч этот орден. Ему оказывают поддержку многие государства и королевства. Папа римский призывает верующих выступить на борьбу против язычников. Им и не требуется взращивать воинов, те сами растут, как поганки после дождя. Одним вам с ними не сладить. Тут требуются могучие силы. И я намерен собрать эти силы. Поэтому поймите меня и помогите! Мы все вместе заставим Йогайлу и его братьев отдать мои исконные владения — престол Литвы! А уж тогда, как только мы окрепнем, и с крестоносцами рассчитаемся. Пока же нам нужно задобрить их.
— Складно говоришь, князь, да только не всем нам по душе! — запальчиво выкрикнул расейнский боярин Шяудянис. — Да мы хоть тресни не позволим крестоносцам сидеть у себя на шее!
— Не покоримся!
— Нельзя, князь, укреплять свое могущество слезами других!
— Не трогайте нас! Мы и без вас управимся!
— От наших богов не откажемся!
Крики, усиливаясь, раздавались то с одной, то с другой стороны. Кое-кто из родовитых лиц даже вскочил и, обращаясь к Витаутасу, не только сердито выкрикивал свое мнение, но и угрожающе размахивал кулаками.
Витаутас растерялся. Он не привык встречать возражения и тем более угрозы. Правда, князь мог повысить голос и приструнить строптивцев. Но разве этим их испугаешь? Насколько же бессилен человек, лишенный власти! Никто не слушает тебя, никто не уважает. А посему необходимо терпение и еще раз терпение, нужно скрепя сердце выслушать противоположное мнение, а уж потом попытаться переубедить этих умудренных жизненным опытом упрямцев. Отец — князь Кястутис — знал им цену. Этой твердостью духа и сильны жемайты.
Не дождавшись, пока стихнет гул, вскочил с места кражяйский князь Эйтутис.
— Успокойтесь, друзья, не горячитесь! — воскликнул он, воздев руки. — Прихвостни Йогайлы загубили нашего любимца, отважного князя Кястутиса! Неужто вы хотите, чтобы они задушили и его сына, светлейшего князя Витаутаса?! Так знайте же: тогда и нам не будет жизни! Давайте отправимся к магистру ордена, к этому проклятому кровопийце, и скажем ему, что признаем своим владыкой князя Витаутаса, коего и намереваемся поддерживать всеми силами! Иного пути у нас нет!
Витаутас с нескрываемой благодарностью посмотрел на исступленного низкорослого человека, и глаза его увлажнились. Казалось, он готов был расцеловать Эйтутиса. Да, очень кстати прозвучало слово властителя из Кражяй. Родовитые люди Жемайтии притихли, задумались.
— Мы хотим знать, что думает обо всем этом верховный правитель Жемайтии, достопочтенный князь Скирвайлис, — сказал князь из Расейняй Шяудинис, самый молодой гость на приеме, ненамного старше Гругиса.
Скирвайлис сидел рядом с князем Витаутасом. Как хозяину дома ему не хотелось говорить неприятные вещи почетным гостям из Пруссии. Скирвайлис не вскочил с места, как это сделал Эйтутис. Локистский князь был постарше его и помедлительней. Он говорил сидя. Судя по нахмуренному лбу и напряженному взгляду, князь взвешивал каждое слово.
— Мы должны оказать поддержку храброму князю Витаутасу, сыну нашего незабвенного властелина Кястутиса. Но с условием: Жемайтия не отойдет к Тевтонскому ордену. Мы ведь знаем: коль скоро что-то включается в договор, зубами его потом не выгрызешь. Пусть наши гости отправляются назад, в Пруссию, и пусть передадут этому мерзавцу магистру, что жемайты через шесть дней прибудут к нему на переговоры. Да не забудьте предупредить замок Рагайне, чтобы нас там ждали.
Скирвайлис за все время разговора ни разу не обернулся к Витаутасу, не посмотрел на него. С минуту он хмуро разглядывал стол, будто обдумывал что-то важное. Вскинув голову, старый князь обвел взглядом сидящих за столом жемайтов. Он хотел знать, как те приняли его слова: с одобрением или нет?