Наконец появился верхом на коне старший стражник. Посланцы жемайтов последовали за его крупным конем и вскоре подъехали к белому шатру командора крепости Рагайне. Он был разбит под раскидистой липой, оттого сейчас утопал в тени, был влажным от росы, и только сбоку желтела освещенная солнцем заплата. У входа в шатер, опершись на обнаженные мечи, стояли двое стражников в белых орденских одеждах, на которых резко выделялись черные кресты. Подведя путников к самому входу, крестоносец приподнял полог шатра и пригласил их внутрь.
Жемайтского князя Скирвайлиса и его соратников встретили стоя командор Рагайне Виганд Бальденсгейм и рыцарь Зигфрид Андерлау, наделенный в этом походе особыми полномочиями великого магистра, — исключительно с его согласия могли быть приняты важные решения. К тому же Зигфрид Андерлау владел языком жемайтов и лучше остальных знал обычаи этого языческого края. Грудь обоих крестоносцев была закована в латы, сбоку висели тяжелые мечи. Они церемонно поздоровались с жемайтами и пригласили их в дальний угол шатра к маленькому столику, на котором высились серебряные кубки на длинных тонких ножках.
Перед глазами Скирвайлиса продолжали полыхать бесчисленные костры, разложенные в бескрайнем поле — от самой опушки леса до реки. Пытаясь свыкнуться с полутьмой, царившей в шатре, князь часто мигал, ему тяжело было дышать, — казалось, сам воздух пропитан запахом угрозы, надвигающейся, подобно черной туче, на Жемайтию. Он даже поперхнулся глотком вина, который отпил из серебряного кубка, и сильно закашлялся.
Зигфрид Андерлау, глядя на него, улыбнулся и спросил:
— Вроде бы я налил вам без зависти?
— Зато, видно, с задней мыслью, — без обиняков брякнул Скирвайлис, вытирая выступившие от кашля слезы.
— Нет, я пожелал вам мира и милостей господа нашего. Что может быть лучше? — уточнил крестоносец. Он был в прекрасном расположении духа и широко улыбался.
Жемайтам предложили сесть на сколоченную из белых березовых жердей скамью. Оба крестоносца уселись в креслах напротив них.
Огладив ладонью усы, князь Скирвайлис сказал:
— Мы безмерно удивлены и озабочены тем, что Тевтонский орден намерен сеять у нас христианское учение с помощью такого огромного войска. Ведь мы-то договаривались лишь о том, что это будут делать немногочисленные отряды, которым мы обеспечим безопасность, окажем всяческую поддержку!
Зигфрид Андерлау перевел эти слова командору, они о чем-то пошептались, и тогда рыцарь, откинувшись в кресле и положив ногу на ногу, ответил:
— Напрасно вы так сокрушаетесь. Мы смеем заверить досточтимых жемайтских вождей в том, что нас привели на эту землю исключительно возвышенные цели. Милостивый король Йогайла и светлейший князь Витаутас своими договорами с великим магистром поручили Жемайтию попечительству ордена. Наш святой долг привести ваш народ к истинному богу и научить его жить в соответствии с нашими достойными обычаями и правилами.
Зигфрид Андерлау так и не докончил свою мысль — его перебил, воспользовавшись короткой заминкой, Скирвайлис. Он так сильно стиснул на коленях тяжелые кулаки, что побелели пальцы.
— Не знаю, что за договоры придумали король Йогайла или князь Витаутас, да и знать не хочу! — с жаром заговорил он. — Жемайты, испокон веков были свободными людьми. Они и сейчас не нуждаются ни в чьей опеке. Нас нельзя ни отдать, ни продать кому-либо. Коль скоро мы не нужны больше литовским князьям, что же, выберем себе правителя сами!
Зигфрид Андерлау побагровел и плотно сжал тонкие губы. Он так и не перевел эти слова командору, затеяв спор со Скирвайлисом.
— Как прикажете понимать тот факт, что высшая знать Жемайтии в присутствии великого магистра подписала в Мариенбурге соглашение о поддержке Витаутаса и подчинении ему?
— Да, мы обещали поддержку князю Витаутасу в его борьбе за трон Литвы! — вмешался в разговор кражяйский вотчинник Эйтутис, которому давно не терпелось вставить слово. Он, между прочим, присутствовал при подписании того мариенбургского соглашения.
— Вы обещали оказывать ему поддержку во всех его делах и походах. Значит, вы обязаны подчиняться и договорам, которые он подписал, — все больше горячился рыцарь Зигфрид Андерлау.
— Раз Витаутас собирается отдавать нас в качестве заложников другому государству, мы отказываемся ему помогать! Мы не скот, чтобы покорно разрешать себя продавать, — пробурчал князь Скирвайлис.
Крестоносцы с минуту о чем-то договаривались. Командор Виганд Бальденсгейм внимательно слушал Зигфрида, переводя воспаленные глаза с одного жемайта на другого. Он что-то буркнул по-немецки, и доверенный магистра пересказал его слова по-литовски.