Я кивнул, поднялся, отряхнулся от мусора, налипшего на гиматий.
— Идем. Ты как, в порядке?
Ангел украдкой взглянул на свою ладонь со следами жертвенной крови, поморщился, но сказал твердо: — В порядке.
Мы вернулись в дом. Подросток — сытый и довольный — болтал какой-то юношеский вздор, хозяева смотрели на него со странной печалью на лицах.
— Хватит трепаться, — сказал я строго. — Пора спать. Завтра у нас много дел.
Атэр на удивление легко согласился. Без пререканий завернулся в плащ, устроился у очага и через несколько минут сонно засопел. Как бы мальчишка ни выпендривался, он был неизбалован и неприхотлив. Спал где положат и ел что дадут.
Хозяева ушли на свою половину. Пошептались там немного и тоже затихли. Все же как-то слишком легко пустили в этот дом двоих подозрительных незнакомцев. Впрочем, Энджи умеет вызывать доверие у людей, злых собак и детей. Так что в дружбе с ангелом есть свои преимущества. Мы с ним посидели еще немного, безо всякого удовольствия выпили кислого вина, предложенного крестьянином. И тоже засобирались укладываться. Ночь была тихой. Даже звонкий треск цикад в саду казался приглушенным. Пару раз тоскливо ухнула одинокая сова. И кто-то тихо шуршал за стеной. Змеи, что ли, а может, мыши.
Энджи лежал тихо, дышал почти беззвучно. Спал или думал о чем. Не поймешь. Я точно не спал. Мне мешал назойливый шорох, а еще от глиняного идола, стоящего в углу, тянуло явственной силой. Вот он — дармовой источник. Принося жертву, люди, сами того не зная, выпускали энергию, которой мог подпитаться любой демон. Я, например.
Вообще мне было неплохо в этом мире, где все забыли об ангелах, Демоны свободно расхаживали по земле. Им поклонялись, их боялись, уважали. Я мог хоть купаться в энергии и копить магический потенциал. Но, как ни глупо звучит, это был не мой мир. Может быть, потому, что я не чувствовал себя до конца свободным? На мне по-прежнему висели два обещания. Одно — данное в незапамятные времена Буллферу — позаботиться об Энджи. Второе (данное самому себе) — сделать из никчемного человека Атэра достойного Высшего демона.
А с другой стороны, не было бы этих целей, и что?! болтался б я без дела. Ел, спал и развлекался. Или служил новому Хозяину наравне с остальными серыми бездарностями. Скучно, глупо, бессмысленно… бесконечно. Надо будет спросить утром у Энджи, что он думает о смысле своего существования.
Я повернулся набок, захватил, сколько мог, силы, струящейся от красного идола, и закрыл глаза. Все. Спать.
Но отдохнуть, как я и предполагал, не удалось. Издалека послышался гул, потом резкий, звенящий удар. Во дворе завыла собака, жалобно заблеяли овцы.
Проснулся Энджи. Подскочил, просыпаясь, Атэр. Из соседней комнаты выскочили полуодетые хозяева.
— Вот, гости дорогие, — забубнил крестьянин, прижимая к груди что-то, завернутое в тряпку. — Прибыли с поклоном в недобрый час… Пронеси и обереги.
— Что за бред?! — Я спихнул с себя шкуру барана, которой укрывался. — Кого пронеси?
— Демоны, — прошептал Энджи. — Я чувствую.
— Их милости пожаловали, — согласно кивнул хозяин. — От горячего огонька к доброму столу… Давай жена, чего стоишь!
Женщина всхлипнула, метнулась в угол, подняла циновку, открывая крышку люка, подняла ее. Под полом оказалась дыра, куда могло поместиться два-три человека.
— Лезь давай, — приказал крестьянин и снова залопотал какую-то чушь про дорогих гостей.
— А ты как же? — зарыдала женщина. — А ты-то?!
— Лезь, тебе говорят. А я гостей встречать должен.
— Прячьтесь оба, — велел я. — Мы сами встретим ваших «гостей». Не впервой.
Человек несколько мгновений смотрел на меня пустыми глазами, потом вдруг сунул мне в руку сверток и бросился к подполью.
— А мальчик?! — воскликнула женщина.
— А мальчик останется здесь, — властно произнес Энджи. И добавил тише, уже мне: — Пусть посмотрит.
Я равнодушно пожал плечами. Атэр, блестя испуганно-любопытными глазами, забился в уголок. Хозяйка, всхлипывая: «Мальчик-то как же… мальчика жалко…» — протиснулась в дыру, следом за ней нырнул более стройный муж,
— Вы уж с ними поучтивее. Если захотят овечку какую взять, так отдайте. Только сами выведите, а то они ягнят маленьких напугают… умрут ягнята…
— Выведу-выведу, — пообещал я, ногой захлопывая крышку люка. — Так выведу, что мало не покажется.
— Вы что, драться с ними собрались?! — тихо восхитился в своем углу Атэр. — Вы в своем уме? С демонами?!
И, понаблюдав еще несколько мгновений за моим лицом, приподнялся:
— Ну вы точно не в себе! Пустите, я пойду вниз, к тем людям.
— На подержи, — я швырнул ему через всю комнату сверток, — а то хозяин расстроится, если он пропадет.
— Хозяин расстроится, если он уцелеет, — парировал Атэр. — Ты что, не знаешь — это подношение демонам. Ну там деньги или, может, мяса копченого кусок.
— Обойдутся без подношения, — сказал Энджи, усаживаясь за стол. Я уже чувствовал, как он начинает дрожать. Но не от страха. Ангел называл состояние, в котором его тело сотрясали высокочастотные вибрации, «звездным ветром». Непонятная сила начинала пульсировать в нем.
Я тоже сел рядом, так, чтобы видеть дверь. Плеснул в наши стаканы еще вина.
— Мне тоже дайте, — потребовал Атэр. — Не хочу смотреть на это трезвым.
Пришлось налить и ему. Но выпить мальчишка не успел. Входная дверь с грохотом распахнулась, пламя в светильнике эффектно качнулось, освещая демонов, стоящих на пороге.
Их было всего двое. Как я и почувствовал, из низшего разряда. Серые, наглые, ухмыляющиеся морды. Один тащил мекающую от страха овцу, другой нес на плече человеческое тело. Живое. Похоже, девичье.
— Здесь, что ли? — осведомился «животновод».
— Да, след отсюда, — подтвердил любитель человечины. — Заждались смертные.
Они вошли, не обращая внимания на нас. Вольготно. По-хозяйски.
— Так. Это еда.
Девушку бросили на стол. Ее руки и ноги были связаны, рот заткнут тряпкой, светлые волосы в крови. Энджи даже не вздрогнул, когда ее голова стукнулась о столешницу, а круглые, выпученные от ужаса глаза встретились с его взглядом.
— А это развлечение. — Овца жалобно мекнула, когда ее пнули в бок когтистой лапой.