Не дослушав до конца, я громко зевнул:
— Понятно. Врать ты тоже не умеешь. Нет у тебя никакого брата, и шулерствуешь ты не в первый раз… Что будем делать? — спросил я у Энджи. Мой друг казался немного растерянным.
— Гэл, ты уверен, что он… говорит неправду?
— Еще бы! В отличие от тебя, я вранье отлично чувствую. Значит, так, артефакт конфискуем, а его самого…
Договорить я не успел. Атэр вскочил, выхватил из рук Энджи свою драгоценность, перепрыгнул через меня и исчез в кустах. Я услышал, как он ломится сквозь заросли, и запустил следом маленькое заклинание, которое всегда держал про запас именно для таких случаев. Хруст веток на мгновение стих, послышался сдавленный вскрик, звук падающего тела и негромкий свист. Энджи поморщился.
— Ну? — спросил я, — Как он тебе?
— Хороший мальчик, — вздохнул ангел, — только немного…
— Бессовестный врун, подхалим и мелкий жулик. Это ты хотел сказать? Ладно, пойдем посмотрим, что с ним там.
«Двойная удавка» действовала безотказно. Мы вышли на маленькую поляну и увидели Атэра, висящего вниз головой в нескольких метрах над землей. Он беспомощно болтался на невидимой веревке, дергался и раскачивался, а физиономию его перекосило от удивления пополам со страхом.
— Ну что? — дружелюбно спросил я, подходя ближе. — Как ты?
— Отпустите меня! — воскликнул подросток. — Я же ничего не сделал! Просто испугался, что вы будете меня бить!
— Надеюсь, ты понял, что убегать бессмысленно? — спросил я насмешливо.
Атэр закивал, глядя на меня со всей возможной преданностью. Я щелкнул пальцами, и удавка ослабла. Мальчишка полетел на землю. Несколько мгновений он лежал в траве, приходя в себя, потом сел и пробормотал:
— Кто вы такие?
Я посмотрел на Энджи, тот кивнул, и мы приняли наш подлинный вид.
— Ух ты! — Атэр вытаращил глаза на белые крылья моего друга. — А я думал, что все это сказки. Про вестников[3]…
Я улыбнулся про себя — хороший оказался мальчик. Наивный жулик. Из него должен получиться отличный ученик. Наконец, оторвавшись от созерцания Энджи, юный шалопай уставился на меня:
— Он ангел. А ты кто?
— Наоборот. Демон.
— Вестник и демон. — Атэр потер лоб, зажмурился и снова открыл глаза.
— Не волнуйся, — усмехнулся я, — ты не ударился головой, не спишь и не умер. Мы настоящие.
— Откуда вы взялись? Что вам от меня нужно? — вопросил он встревоженно, едва дослушав, и в его голосе послышались жалобные интонации, на которые мгновенно отреагировал Энджи.
— Мы расскажем тебе, — ласково пообещал ангел.
Мы снова уселись в траву напротив недоверчивого, слегка помятого «удавкой» мальчишки и стали рассказывать.
В основном, конечно, я, потому что в этот раз была моя очередь просвещать «ребенка» относительно его прошлых жизней. Кое о чем пришлось умолчать. Например, о том, что Атэр был Верховным демоном. По нашему с Энджи мнению, эта информация могла здорово повлиять на слабую человеческую психику. В лучшем случае он нам просто не поверит, а в худшем — возгордится. Поэтому я сказал Атэру, что мы были знакомы в прошлом и теперь, испытывая самые теплые дружеские чувства, хотим помочь ему в этой жизни. Мальчишка внимательно выслушал меня, глубокомысленно помолчал, а потом сказал:
— Ну ясно. Демон хочет забрать мою жизненную силу и душу. Но я не пойму, чего нужно вестнику.
На мгновение мы с Энджи обалдели, а потом я рассердился:
— Не болтай ерунду! На кой мне сдалась твоя душа?!
— Нам ничего от тебя не нужно, — произнес мягко терпеливый Энджи. — Поверь, мы всего лишь хотим помогать тебе. В человеческой жизни так много неприятностей. Как сегодня… Наша помощь всегда может оказаться полезной.
— Ладно. — Атэр прищурился и подозрительно пригляделся к Энджи, светящемуся искренней заботой. — Я все понял, а теперь говорите, что вы мне хотите предложить.
— Предложить? — переспросил удивленно мой партнер.
— Ну да. Что обычно предлагают — богатство, власть… Что ты мне можешь дать?
Энджи вскинул светловолосую голову, и его полураскрытые крылья засветились ярче.
— Тебя ждут великие дела и самые высокие достижения, если пойдешь по пути Света. Изменения, которые приведут к познанию добра и счастья.
— Ну это понятно. — Атэр довольно-таки небрежно отмахнулся от него. — Свет, добро, ничего конкретного.
— Слушай, мальчик, не хами, — недовольно вмешался я. — Тебе, между прочим, умные вещи говорят.
Атэр тут же повернулся ко мне:
— А ты что можешь мне предложить? Я потянулся и сказал лениво:
— Все что угодно. Все, что ты захочешь.
Глаза мальчишки заблестели подозрительно ярко.
— Все?!
— Да, — ответил я снисходительно.
— Тогда я хочу…
— Стоп! Не торопись. Один момент. Я не собираюсь исполнять твои желания. Я могу научить тебя, как добиться желаемого. Хочешь денег — расскажу, как их заработать, хочешь славы — помогу ее получить. Но, сам понимаешь, методы осуществления желаний будут… скажем так, совсем не ангельскими.
Атэр нахмурился, напряженно думая. И прочитать все человеческие сомнения, копошащиеся в его душе, было очень легко. Он боялся, что мы говорим ему не все и за нашими предложениями скрывается коварный подвох, который он никак не сможет разгадать. Он не доверял нам — мне в первую очередь — и немного побаивался.
Энджи тихонько вздохнул. Мой друг тоже сомневался. Ему не давала покоя чисто ангельская проблема. Имеем ли мы право вмешиваться в человеческую жизнь Атэра, уводить из нормального мира и морочить голову всякими магическими штуками? Не лучше ли оставить человека в покое и не лезть со своими нравоучениями? А с другой стороны — как бросить его одного, после того как Буллфер (пусть и не по своей воле) выбрал путь к совершенству?.. В общем, убийственная вещь эта ангельская совесть. Шагу нельзя сделать, чтобы не споткнуться об нее.
— Ладно, — сказал вдруг Атэр, и лицо его просветлело. — Я согласен.
— Извини, — осведомился я очень вежливо, — на что ты согласен?
— На все. Вы мне подходите оба. Действительно, мало ли что в жизни пригодится.
Ну и наглец! Если бы не присутствие Энджи, я бы влепил мальчишке хорошую затрещину, чтобы не забывал, с кем разговаривает.