— Да, уж, санинструктор, напугал ты вчера мирных жителей, когда вразумлял питомца, — доктору заметно спокойнее.
— Четвероногих, каюсь, я впечатлил. А вот люди попрятались от тебя. Ты вчера у них на глазах человека зарезала, а потом всю ночь через руку вливала в неё жизнь. Они же напуганы до полусмерти.
— Не могла я обойтись местной анестезией. И без того растерялась, еле дрожь в руках уняла.
— Да, — усмехнулся парень, — выглядела ты такой же растерянной, как торпеда на боевом курсе. Они же каждый жест твой ловили, угадывая желания и намерения. Ты и сейчас для них — божество. Вот пожелай что-нибудь вслух.
— Еды, — произнесла Нюта по-хакасски.
Блюдо отварной говядины и глубокая миска пшённой каши появились перед ней, едва она опустилась на ступеньку невысокого крыльца. Оценив голодный блеск в глазах товарища, улыбнулась: «Наваливайся».
Ложка в его руках появилась мгновенно, извлечённая из-за голенища.
Помощники доктора уехали домой, чтобы прислать себе на смену Наталью и Нику. В таких зажиточных домах историки ещё не бывали, так что, раз уж завязалось знакомство, пусть поснимают тут своими камерами, да порасспрашивают под диктофоны.
За лошадками отъезжающих послушно бежал белый с рыжинкой пёс, а статный кобель, наверное «главный» на подворье, обнюхал Анины коленки и вежливо помахал хвостом. Вроде как выдал вид на жительство.
Первые несколько часов, Нюта позволила роженице отдохнуть, поспать, но уже через шесть часов заставила её сесть, а к вечеру, встать и сделать несколько шагов. Колыбель малыша находилась в той же комнате, и молодая женщина была готова бросится на первый же писка ребёнка, но доктор, оберегая ее, пока не позволяла юной маме слишком часто подыматься, уж больно она сейчас слаба. Для того чтобы избежать инфекционных осложнений, после экстренного кесарева сечения Нюта решила провести лечение антибиотиками. Приберегала она их для таких вот случаев.
Через несколько дней молодая мать уже сама могла вставать с постели и кормить малыша, а вот брать его на руки, доктор пока запретила, боялась, что разойдутся швы. Тут она применять облепиховое масло для ускорения заживления опасалась — многие ткани в этой области должны срастись не как попало. Тут торопиться не следует, но двигаться пациентке необходимо, чтобы ни в коем случае не возникло спаек.
Глава 18
Ласковое лето
Потихоньку, помаленьку, вся Лёшкина затея на счёт того, чтобы ото всех спрятаться, отмерла и отпала, словно короста со ссадины. Время от времени к Нюте приходили посетители. Переломы и вывихи, болезни на любой вкус — всё несли ей. Кому-то удавалось помочь, кому-то — посоветовать, как с этим жить дальше. Летальных исходов пока не было. Нередко, в процессе разговора с пациентом ей приходилось обращаться к справочниками или учебником — опыта пока мало, да и не про всё помнит молодой врач, не всё знает.
Плату с больных она не брала. Зато с теми, кто этих больных привел, беседовала Лидия Васильевна. О жизни, о погоде, о разных происшествиях. А потом приходили тележки с навозом, по подворью бегали куры, коровка паслась на луговине, что обращена в сторону речки. У Волкодава появилась постоянная обязанность — охранять животину. Туки тоже в этом участвовал, как всегда, дружелюбно помахивая хвостом и припадая на передние лапы — приглашая в игру луговых грызунов. На столе появился не только творожок, но и мёдом полакомиться случалось.
С посетителями немало разговаривали и Сергей Анатольевич с Никой. И как-то вечером за ужином они рассказали о том, что творилось совсем рядом, буквально в сотне с небольшим километров, пока они тут обустраивались. Составилась у них, наконец-то связная картинка из сведений, что удалось узнать от местных жителей.
Во-первых, выяснилось, что нынче год у них как раз одна тысяча двести седьмой. А попали они сюда в момент прибытия монгольского войска под командованием Джучи — старшего сына Чингисхана, то есть осенью тысяча двести шестого года. Этот военачальник со своими туменами покорял народы, живущие южнее Минусинской котловины, когда отец Мууса послал сына к бабушке, поскольку об угрозе, нависшей над страной уже стало известно. Войска государства Кыргыз перекрыли тропы и перевалы, готовясь дать отпор завоевателям, но хитрый противник прошёл мимо них незамеченным по льду замерзшего Енисея и вышел из теснины неподалеку от того места, где позднее находилось село Шушенское.