— Хорошо, что вы записали эту историю, — сказал он, когда повествование было завершено. — В детстве мне рассказывали её, но прошли годы, и она изгладилась из моей памяти. А можно ли и мне поведать Вам легенду, дошедшую до нас из глубины минувших времён?
Слушатели передвинулись так, чтобы лучше слышать нового рассказчика, и повествование началось.
— Давным-давно, в стародавние времена жили благочестивые родители. У них было двое детей: старшая дочь Анал и младший сын Манал. Пришла какая-то болезнь, родители умерли, и дети остались сиротами. В местности, где похоронили родителей, были и могилы святых людей.
Анал каждую ночь ходила молиться на могилу своих родителей, где ей стали являться духи святых людей, наставляя её в благочестии. Брат не знал об этих отлучках сестры, так как она уходила ночью, закончив хозяйственные дела. Но посторонние люди заметили отлучки Анал и стали говорить брату: «Куда ночью ходит твоя сестра? Вероятно на свидания с молодыми парнями, и дурно себя ведёт». Маналу стало обидно и стыдно за свою сестру, про которую пошла недобрая слава, и он решил проверить. Ночью, когда Анал опять пошла к могилам, Манал тайно последовал за ней.
Когда Анал стала молиться, он спрятался в стороне, чтобы она его не заметила. Но явившиеся духи спросили Анал: «Ты каждый раз приходила одна, а сегодня почему-то пришла вдвоём с мужчиной». Услышав это, Манал вышел из укрытия, и сознался сестре в своих подозрениях. Девушка простила его и после совместной молитвы они вдвоём вернулись домой. Утром Манал сказал соседям: «Напрасно вы дурно говорите про мою сестру. Я сам видел, что она только молится и общается с духами святых людей. Она безгрешна». Люди испугались, что Анал общается с духами. Заявив, что безгрешных людей не бывает, убили их обоих. Тела брата и сестры были сожжены, а пепел брошен в реку.
В реке прах невинных Анал и Манал превратился в снежно-белую пену.
Ниже по течению реки находилась ставка хана Сагыма, у которого была единственная дочь. Отец назначил ей в прислужницы сорок девушек.
Однажды принцесса, прогуливаясь со своими служанками, вышла к реке, по поверхности которой плыла белоснежная пена, и, играя, девушки стали собирать её руками. Ханская дочь первая попробовала пену на вкус и сказала своим подругам: «Она сладкая, попробуйте». Подруги тоже попробовали. Вкусив пены благочестивых Анал и Манал, вскоре все они почувствовали в себе новую жизнь.
Узнав об этом, хан сильно разгневался. Он не поверил, что женщина может понести оттого, что отведала сладкой пены. Но поскольку убивать свою единственную, любимую дочь ему было жаль, он не стал её казнить, а приказал изгнать всех далеко в дикие горы и бросить там. Приказание было исполнено. С ханской дочерью ушла и её верная собака, которая там, в горах охотилась, добывая дичь, мясом которой и питались эти сорок девиц. Когда пришло время, у девушек родились мальчики и девочки, впоследствии между собой поженившиеся. От них и произошёл народ «кыргыз» или «кырк кыз» — сорок девушек.
Утром после завтрака шаман вышел за изгородь и долго ходил вокруг неё. А потом присел передохнуть в тени и выпить кислого молока, которое поднёс ему шустрый Муус.
— Он обошел городище ровно девять раз, — сказал Ане приметливый Сашка.
— Да уж, — улыбнулась врач. — Примерный пациент. Это я назначила ему обходить поселение, в котором принимал пищу, девять раз по ходу солнца и думать о том, что видит. Вот он никогда тут и не ест — слишком много потом ходьбы получается вокруг изгороди нашего поместья. Тут ведь много круч, которые пока обогнёшь, пропетляешь. Он уже немолод, да к верховой езде привычен больше, чем к пешим прогулкам.
— Жестокая, — смеётся Сашка.
— Ты бы видел, какой развалиной он был, когда мы встретились. Переутомление, измотанность, я бы сказала. А теперь — бодрячок. Режим, Сашенька, в его возрасте — великое дело.
— А почему ты ему велела думать не о богах и возвышенных материях, а о травках, солнышке, листочках? Он ведь лицо духовное.
— Вот пусть и передохнёт от работы. Ты хоть представляешь, какой тут у них пантеон?
— Нет, — честно сознается Сашка.
— Счастливчик, — завистливо произносит Нюта. — Там мозги можно поломать. Если про всех всё выучить — то ни о чём дельном уже думать не сможешь. А так — очистил человек помыслы, и у него заработала простая логика. Он принялся размышлять конструктивно. Ты, наверное, не заметил, но только он сейчас даже бубен с собой возить перестал. Не нужно ему духов призывать. Если перейти на местную терминологию, голоса их он теперь слышит без технической поддержки.