Постояв так с полчаса, я подошел к художнику – ешкин кот! На холсте был я собственной персоной. Лицо – точная копия, одежда правда не моя – богаче, с жабо и синим камзолом. Художник меня явно приукрасил. Фона пока не было. Но за этим дело, я думаю, не станет.
– Вот! – Художник гордо посмотрел на меня. – Cкоро портрет будет готов. Еще пара дней, и готово.
– Господин Рембрандт, я заказывал вывеску!
– Да что вывеска, успеем, давно не встречал такую фактуру, как я мог не написать? Синьор, наберитесь терпения.
Ну что с ним поделаешь? С великими не поспоришь. Подождем, тем более у меня никогда не было портрета, а уж кисти известного художника – и подавно. Ладно, идя домой, размышлял я. Пусть будет портрет, а вывеска – ну днем раньше, днем позже.
Работа над картиной затянулась на пару месяцев. Хорошо, что я понял, что вывески мне от Рембрандта не видать и подстраховался у другого художника, порекомендованного местным аптекарем. Тот не заморачивался, что сказано – то и сделал, точно в срок.
Винченцо сдержал слово – вывел меня в свет. На состоявшуюся вечеринку захватил и меня. Купцы порешили свои торговые дела и приступили к делу более приятному – танцам, вину. В зале на балкончике играл небольшой оркестр, синьоры приглашали синьорит. Я не танцевал, присматривался, как это делали другие. Мой приятель Винченцо не пропускал ни одного танца и подошел ко мне раскрасневшийся.
– Чего стоишь, не танцуешь?
– Не умею танцевать ваши танцы. Пока посмотрю.
– Присматривайся, но не очень долго, посмотри, какие дамы, и, по-моему, некоторых ты не оставил равнодушными.
Конечно, почти все итальянцы брюнеты, да и мелковаты телосложением. Не заметить блондина ростом метр восемьдесят было трудновато. Одет я был по итальянской моде, выбрит, в отличие от русских купцов или мастеровых. До Петра на Руси чужеземцев и узнавали по выбритому лицу. Иногда я замечал на себе любопытные женские взгляды.
К одной из женщин, что сидела за столиком, я подошел сам, вежливо поклонился, спросил разрешения присесть. И подошел не из-за мужских желаний, а просто увидел на руке липому. Дама искусно прикрывала липому то веером, то другой рукой, но глаза врача не обманешь.
– Синьорита, прошу меня извинить, я могу помочь вам избавиться от этой штуковины. – Я указал на липому.
Дама покраснела и убрала руку со стола:
– Нет-нет, со мной все в порядке.
Ну что же, зачем быть нахальным, было бы предложено. Однако через пару дней дамочка заявилась ко мне, хотя адреса я не давал. Смущаясь и краснея, она поздоровалась и попросила извинить ее за легкомысленный отказ. Так-то лучше.
После осмотра я предложил вырезать липому, прямо сейчас. Дама что-то лепетала о том, что она боится, но я пообещал постараться сделать не больно, предложил для храбрости стакан вина, предварительно накапав туда настойки опия. Когда прошло полчаса, достаточных для действия лекарства, я сделал небольшой разрез, вылущил липому из ложа, аккуратно зашил рану конским волосом, забинтовал.
Я не зря бегал в Москве учиться к пластическим хирургам. Такой шовчик после заживления будет почти незаметным. Наказав даме завтра и несколько последующих дней ходить на перевязки и не мочить повязку, я проводил ее до выхода, где ждала коляска.
Несколько дней дама аккуратно посещала меня для перевязок. Через неделю я снял швы. Шовчик был просто загляденье – аккуратный, пока красный, но я пообещал даме, что через пару месяцев он станет незаметным.
Дама расплатилась, бурно проявила свой итальянский темперамент водопадом комплиментов. Первый пациент есть! Начало в Венеции положено. Через несколько дней появился второй – торговец кожами с сильным порезом руки – соскочил нож, он вспомнил меня по вывеске. Потихоньку я набирал пациентов. Но работа была невелика по объему и довольно рутинная. Однажды я гулял по центру города, впереди остановилась коляска; поддерживаемая слугой, из нее вышла молодая синьора. Лицо ее было бы красиво, если бы его не портил нос – довольно некрасивый, да еще и с бородавкой на кончике. Я стал мысленно прикидывать ход операции, когда меня толкнул слуга:
– Чего пялишься на госпожу? Хочешь неприятностей от дожа?
– При чем здесь дож?
– Невежа, это одна из дочерей дожа.
Ах, вот оно что. Стоило крепко подумать, прежде чем предлагать свои услуги.
В случае удачи – ну, это понятно, но в противном случае – галеры будут еще не самым тяжким наказанием. Я решил рискнуть. Дождавшись, когда синьорита выйдет из магазина, я приблизился, вежливо поклонился, взмахнув шляпой.
– Осмелюсь побеспокоить ваше высочество, я хирург и могу попробовать исправить ваш нос.