Ну, здесь все ясно. Идем дальше. На ходу осматриваю краснофлотские кубрики, столовую, душевую, лазарет с операционным залом. Целый подземный городок на несколько сот человек!
Спускаемся ниже. Здесь агрегатные, распределительный щит, от которого электроток идет на тридцать с лишним моторов, обеспечивающих работу башен. Торопиться не будем. Присматриваюсь внимательно, записываю в блокнот цифры, набрасываю черновые схемки.
Идем дальше. Центральный пост. Мозг батареи. Здесь центральный автомат стрельбы. При стрельбе по морским целям в него поступают величины дистанции, измеряемой дальномерщиками. Электромеханические счетно-решающие устройства автомата выдают на орудия готовые величины прицела и целика. Наводчикам не нужно ловить в прицел неприятельский корабль. Они смотрят на циферблаты и легонько вращают маховики. Электромоторы разворачивают многотонные махины башен, поднимают орудийные стволы. Когда на циферблате совместятся две стрелки - орудия наведены на цель. Остается нажать на педали, чтобы грянул выстрел.
Из центрального _поста идем осматривать котельную, которая отапливает жилые помещения и артиллерийские погреба. Температура в погребах должна быть вполне определенной и неизменной. Дальше центральная силовая станция форта. Здесь три зала, как большие механические цехи завода. В них установлены мощные дизелъ-генераторы и другое электрохозяйство. Руководят этой станцией три инженера во главе с инженер-капитаном И. П. Смирновым.
Наконец, погреба - снарядные и зарядные. Отсюда снаряды и заряды в специальных лотках по шахтам в электрическую поднимаются к питателю подбашенного отделения. Там они загружаются в зарядники и опять же в электрическую подаются в башни, к орудиям.
На стенах погребов термометры и гигрометры. Каждые четыре часа здесь появляется артдозор и снимает показания приборов. А у входа два огромных черных яйца на тележках. Морские мины. Заряд каждой такой штуки - 300 килограммов тротила. На месте гальваноударных колпаков у них ввернуты шестигранные пробки. От мин куда-то уходит электропроводка. Я вспомнил, что за время нашего путешествия по подземельям блока уже где-то видел такие же мины.
- Зачем они здесь? - поинтересовался я у своего заместителя.
- Было такое приказание в трудные дни, когда немцы подходили к сектору: подготовить форт к взрыву. Вот и подготовили. Для подрыва специальная команда выделена из семи человек. Я - старший.
- Но сейчас какой в этом смысл? Да и вряд ли это поднимает моральный дух на батарее.
- Конечно, - согласился Пономарев, - у некоторых это вызывает невеселые мысли. Мины уверенности не прибавляют. Но многие свыклись. Да и на глаза они попадаются далеко не всем.
- Но сейчас-то обстановка на фронте не та, что два месяца назад. Пора бы и убрать их отсюда.
- Пожалуй, - кивнул головой Пономарев. - Я как-то об этом не задумывался. Будете докладывать командиру форта о приеме дел, скажите и об этом.
О приеме дел я пришел доложить вечером. Но... Григорий Васильевич Коптев сам сдавал дела. Сдавал моему бывшему начальнику полковнику Владимиру Тимофеевичу Румянцеву. Это несколько скомкало официальную процедуру моего доклада. Но упомянуть про мины я не забыл. Коптев и Румянцев переглянулись и промолчали. Я понял, что вопрос этот находится не в компетенции командира форта.
Григория Васильевича Коптева назначили командиром артдивизиона на Ладогу.
Вернулся я к себе, в помещение командного пункта, несколько смущенным и оторопевшим. Сумею ли я как следует справиться с новой должностью? Боевое хозяйство, с которым за день у меня состоялось лишь беглое знакомство, подавляло своей грандиозностью. Разве ж это батарея? Целая крепость, густо начиненная техникой (кстати сказать, в конце войны все крупнокалиберные батареи были преобразованы в дивизионы, что и соответствовало истинному положению, вещей). А сколько личного состава! Да, слишком заметным было различие между моей прежней и нынешней должностью.
Чему же я был обязан своим повышением? Почему не назначили на это место Макарова или Пономарева, который, конечно, успел хорошо изучить и технику, и людей? Макаров к тому же был старше меня по званию. Впрочем, с Макаровым дело ясное: он не имел достаточной теоретической подготовки для грамотного управления огнем. С точки же зрения командования это, видимо, было главным критерием: пусть человек на первых порах слаб в чем-то другом, но важно, чтобы уже на другой день после назначения он мог успешно вести стрельбу. Без ложной скромности я мог сказать себе, что с управлением огнем дело у меня до сих пор обстояло неплохо. Стало быть, это и определило выбор командования фортом.
Постучав, в командный пункт вошел Пономарев. Он принёс представления на награды и списки отличившихся при замене стволов. Просматривая документы, я проникся еще большим уважением. К своим новым подчиненным. Поистине титанический труд совершили они. Душой всего дела был старший лейтенант Иван Яковлевич Макаров, возглавлявший работы. Крепко помогали ему комиссар К. Кудзиев, парторг М. Дибровенко и комсорг В. Белоусов.
Самым лучшим образом проявили себя два Афанасия - старшины сверхсрочной службы Таран и Чуев. Старшина командоров второй башни Таран возглавлял одну бригаду, старшина электриков Чуев - другую. Соревнуясь, обе ремонтные бригады перекрывали все мыслимые и немыслимые нормативы. Оба бригадира всё это время не знали ни сна, ни отдыха.
В ходе работ возникало много непредвиденных трудностей. Например, понадобилось доставить из Кронштадта детали и ремонтные материалы. Буксиры по заливу уже не ходили, а для грузовиков ледовый покров был еще слишком тонок. Тогда Таран взял двух матросов, все втроем впряглись в сани и затемно пешим ходом двинулись в Кронштадт. Местами лед трещал, угрожая раздаться под ногами смельчаков. Но они не сворачивали с пути. К рассвету они сумели вернуться, привезя все, что нужно. А ведь голод уже заметно подточил их силы!
- Артмастерская нам здорово помогла, - рассказывал Пономарев, комментируя принесенные документы.
- Да, мастера - молодцы, - поддержал его подошедший вслед за ним Кудзиев. - Начальники там толковые - инженер-капитан Жигало и воентехник второго ранга Нерозин. А среди самих мастеров настоящие виртуозы есть. Старшина Тумпаков, например. Он, знаете ли, старейший ветеран на Красной Горке. Служит здесь с восемнадцатого года. В отражении походов Юденича участвовал, в подавлении кронштадтского мятежа. Не человек - живая легенда.
- А как токари Снятков и Несмачный нас выручили, товарищ комиссар! вставил Пономарев.
- Верно. Представьте, во время монтажа полетела какая-то деталь. А запасной нет. Так эти два токаря выточили ее заново. И точность не ниже, чем на заводе.
- Щелин, Козлов, Гречин, Рожков, - добавил Пономарев, - всех этих мастеров у нас на батарее знают и чтут.
- Ас такелажными работами тоже своими силами обошлись?-поинтересовался я, зная, что здесь нужны особенно квалифицированные специалисты.
- Нет, - покачал головой комиссар, - тут без помощи не получилось. Восемь такелажников вызывали - из Кронштадта и даже из Питера. А остальное все руками красногорцев сделано.
- Сколько же суток вся работа заняла?
- Сегодня закончили. Значит, восемнадцать суток. А Военный совет флота отвел нам на это сорок восемь дней. На целый месяц перевыполнили! До войны ни один инженер в такое не поверил бы. Знаете, товарищ Мельников, - заключил Кудзиев, - такие силы в людях война открыла, просто чудо!
С документами мы засиделись за полночь.
Иван Яковлевич Макаров был представлен к ордену Красной Звезды, комендоры П. Туркин, И. Кузнецов, И. Волков, Н. Михайличенко, С. Прокофьев и И. Кравченко - к медали "За боевые заслуги".