Утром я попросил Лехпу созвать жителей поселка на собрание. Пришли одни мужчины. Я выступил перед ними. Рассказал об освобождении нашими войсками Эстонской ССР, о том, что в Таллин вернулось правительство республики и что в ближайшие дни в поселок поступят указания от местных советских органов. Затем высказал нашу просьбу: выделить нам дом, в котором разместится небольшая команда - она займется созданием перевалочной базы и гаража. Кроме того, для постоянной связи с островом нам нужен катер. Нам кажется, что жители могли бы по очереди выделять нам его. Так, вероятно, для них будет удобнее.
Константин Иванович перевел рыбакам мои слова. Несколько минут они о чем-то совещались. Затем Лехпу сообщил их решение: мы можем занять дом, хозяин которого сбежал в Швецию. Катер мы получим в постоянное пользование.
На собрании все пришли к единому мнению, что до поступления указаний сверху и до официальных выборов председателя сельсовета его обязанности временно будет исполнять Константин Иванович Лехпу. В заключение я обратился к рыбакам с просьбой помочь нам своими катерами в перевозке на остров боевой техники и имущества, прибытие которых ожидается со дня на день. Рыбаки в знак согласия дружно закивали головами.
Забегая вперед, скажу, что дружба, завязавшаяся у нас с эстонскими рыбаками в первые же дни, сохранилась и окрепла. Многие из них потом поступили на работу в подсобное хозяйство нашего дивизиона. А с Константином Ивановичем, пока я служил на Аэгне, а потом и в Таллине, мы часто встречались, как хорошие, добрые знакомые. Да и теперь, когда мне случается попасть в Таллин, я всегда считаю своим долгом навестить семейство Лехпу.
Вскоре после нашего первого эшелона на побережье прибыл железнодорожный состав, доставивший боевую технику, имущество и личный состав дивизиона. Встала серьезная задача: перебросить всех и все на остров. Бывали дни, когда в помощь нам снаряжалась целая флотилия из 10 - 12 рыбацких катеров. Помощь жителей Рахунеме была поистине неоценимой. Ведь Таллинский рейд еще не был очищен от мин и буксиры с баржами по нему не ходили.
Непросто, очень непросто давалась нам эта переправа, Время не ждало. А мы полностью зависели от погоды. Рыбацкие суденышки не были приспособлены к плаванию в шторм, да еще с большим грузом. Осень же на Балтике не балует моряков хорошей погодой.
Одновременно с перевозкой техники шло строительство деревянных оснований для орудий, восстанавливались и ремонтировались жилые помещения, столовая, баня, электростанция. Все работы велись быстро, по-военному.
Рядом с нами на фарватерах велось круглосуточное траление. На рейде стало появляться все больше и больше кораблей. Это подхлестывало нас: корабли требовали надежного прикрытия. Скоро все батареи вступили в строй.
Теперь мы чувствовали себя способными защищать главную базу флота, вновь возвратившуюся в Таллин.
Но враг не появлялся.
Как ни велико было наше желание внести свой вклад в удары по фашистам, удовлетворить нам его не удалось. Мы так и не приняли участия в завершающих боях войны.
Сделать это довелось нашим собратьям по оружию из железнодорожной артиллерии. В конце 1944 года в Прибалтику перешли 5 дивизионов и 3 отдельные батареи 1-й Гвардейской железнодорожной морской артиллерийской Краснознаменной бригады. Морские орудия на железнодорожных транспортерах вели огонь под Клайпедой, Мемелем и Либавой, их гром на поле боя раздавался при взятии Братиславы. И рушились от их снарядов дзоты, вспыхивали танки, рассеивались вражеские колонны, тонули корабли. Снова, окруженные славой, звучали имена Бориса Гранина и Георгия Барбакадае - гвардии подполковников, командиров крупнокалиберных дивизионов.
А у нас было тихо, хотя до Дня Победы мы жили в непрерывном напряжении, готовые немедленно открыть огонь по любой цели.
Так и встретили мы самый счастливый, самый долгожданный праздник. И очень нам хотелось верить, что приходит конец последней из войн на земле.
Вспоминая огненные годы...
Вооруженные Силы наши вышли из боев закаленными, обладая превосходной техникой и величайшим опытом. Этим мы были обязаны Коммунистической партии, ее мудрому руководству. Ее направляющая сила ощущалась во всех сферах жизни: во внешней и внутренней политике, экономике, в военной науке, в производстве вооружения, в воспитании и расстановке кадров.
Прозорливо определила партия и пути послевоенного развития Советской Армии и Военно-Морского Флота, призванных оберегать страну от любых посягательств империалистических агрессоров.
Береговая артиллерия после войны обновлялась. Широкое распространение получили мобильные и универсальные пушки, устанавливаемые на транспортерах. Морская инженерная мысль стремилась сделать такие установки более дальнобойными, живучими, устойчивыми и точными при стрельбе. Флот получал на вооружение грозные крепости на колесах, в равной мере приспособленные к стрельбе и по морским, и по береговым целям.
Настал день, когда во весь голос заявил о себе новый бог войны. Ракетное оружие было привлечено и к решению задач обороны морского побережья. Были созданы береговые ракетно-артиллерийские войска. Партия позаботилась о том, чтобы этот новый род войск был оснащен современной техникой, чтобы для обслуживания этой техники были подготовлены умелые специалисты. Многим ветеранам береговой артиллерии пришлось всерьез браться за учебу, чтобы вместе с приходящей из училищ молодежью полностью использовать грозную мощь ракетных комплексов.
Появилась в составе флотов и новая морская пехота - отлично вооруженная и прекрасно подготовленная для боя на побережье. Она унаследовала великолепные боевые традиции прославленных морских бригад, в которых сражались матросы с кораблей и береговых батарей, показывая чудеса отваги и геройства.
В этих непрестанно совершенствующихся родах сил флота нашлось место и для приложения моего труда.
За эти годы довелось служить в разных должностях не только на Балтике, но и на Тихом океане, Заполярье, и в центральном аппарате Военно-Морского Флота.
...Двадцать с лишним лет спустя после войны снова встретился я с давними друзьями-ветеранами -Поленовым, Чуевым, Пупышевым, Лютиковым, Буяновым Титовым, Припачкиным, Лихачевым, Цветковым. Отставные старшины не покинули родного места, с которым было связано столько пережитого, столько привычного. Все они дружили семьями. Многие переписывались с бывшими. сослуживцами, живущими в других городах. Вот тогда-то я и решил взяться за эту книгу.
Старый красногорец Михаил Иванович Кончаков оказался обладателем фотографий, которые помогли мне восстановить в памяти многие события из жизни форта. Помог он мне и своими рассказами о боевых днях. Его жена Мария Григорьевна Булаева напомнила мне о тех девушках, которые служили на форту. Октябрина Владимировна Никитина, например, стала Кузнецовой. Живет и работает она в Одессе. Вера Михайловна Киреева (по мужу Саковская) - жительница Севастополя. По разным краям страны разлетелись наши девушки (в моей памяти они ведь навсегда остались юными девушками!).
Увы, естественный и неизбежный процесс: все меньше остается ветеранов войны. Но на смену им идет молодежь. Грамотная, полная сил. На вооружении у нее не только знания радиоэлектроники, ракетной техники и тактики. Она впитала и боевой опыт нашего поколения, и нашу идейную убежденность, и наше отношение к воинскому долгу.
Береговые ракетно-артиллерийские войска надежно охраняют подступы к морским границам Советского государства.
Примечания
{1} Ныне остров Большой Березовый.
{2} Ныне г. Ломоносов.
{3} Ныне г. Приморск,
{4} Ныне острова Западный Березовый, Северный Березовый и Вихревой.
{5} Шхеры - сильно изрезанное скалистое побережье с обилием заливов, бухт, островов и полуостровов.
{6} Ныне г. Лиепая.
{7} Ныне остров Сарема.
{8} Ныне остров Хиума.
{9} Ныне остров Мощный.
{10} Ныне город Петрокрепость.
{11} Ныне остров Малый.