— Теперь, когда ты выполнил свою миссию, — сказал я, — возможно, ты сможешь поделиться информацией. Подумай о судьбе ребенка, которого ты привел сюда и использовал для своих гнусных целей. Она томится в такой же камере, как эта. Она проживет в ней долгие годы до самой смерти. Или, может быть… не такие долгие.
— Ребенок невиновен! — запротестовал старик. — Это только между нами. Поступайте со мной, как хотите, я понимаю последствия моего преступления и не могу искать пощады для себя. Но, милорд, ваш отец был добр к нам. Вы не можете быть таким жестоким. Я никогда не желал ему смерти и даже не думал причинить ему вред. Я был вынужден сделать это. У ребенка больше никого нет. Но она ничего не знала о моих планах!
— Вынужден?
— Возможно, теперь это не имеет значения, — пробормотал задумчиво старик. — Если король эльфов мертв.
— Вынужден? — снова спросил я.
— У нас маленькая деревня, — сказал старик, — и у нас мало земли. Но у нас достаточно продовольствия, чтобы выжить. Но в последнее время мы страдаем от набегов. Возможно, виноваты темные силы из города гоблинов или где-то еще из Туманных гор. Мы не могли защитить себя. Мы не воины, и у нас нет колец, как в Ривенделле или Лориене. В этом регионе мы легкая добыча.
Старик судорожно вздохнул и продолжил:
— Они забрали многих наших женщин и детей. Нам нечем было торговаться с ними и заплатить выкуп. Ничего, кроме обещания, что мы обратимся к нашим соседям из Лихолесья. Им нужно было доказательство, что мы сдержим слово. Не было более верного доказательства, чем кровь короля эльфов. Наши семьи еще в плену, среди них моя жена и дочери. Одна из них мать маленького ребенка, который был со мной. Смерть короля эльфов купит им свободу.
Он стоял у решетки камеры и умоляюще смотрел на меня. Он вцепился в прутья, подойдя так близко, что охранники позади меня напряглись, но я не собирался отступать.
— Ваш отец был добрым и благородным королем, — продолжал пленник. — Он увидел старика с ребенком, и уделил нам время и выслушал. Люди его очень боятся, но меня не удивила его мягкость, ведь мы долгое время мирно жили под кронами ваших деревьев. Он приветствовал нас в своих залах и протянул руку. У него не было веских причин прийти нам на помощь, но он открыл свое сердце. Конечно, он должен был воспитать сына с заботой и любовью…
Его слова о добродетелях моего отца должны были успокоить меня, но только еще больше разозлили. Как он осмелился использовал нашу с отцом связь для своих маленьких, глупых, несущественных сделок в своей короткой, никчемной жизни.
Это омрачило мое настроение и ожесточило мое сердце. У меня не было ни времени, ни сил беспокоиться о несчастьях его семьи. Я едва мог справиться со своими проблемами. Я также не хотел размышлять о том, что стало бы с моей душой, если бы я действительно решил оборвать его жизнь или жизнь ребенка, которого он использовал. Я просто хотел получить информацию и спасти своего отца.
Я сделал знак одному из охранников, и он привел ребенка, которого притащил старик во дворец моего отца. Девочка была маленькой и очень худой. Ее обрили наголо, чтобы убедиться, что в ее волосах больше ничего не спрятано. Охранник подтолкнул ребенка вперед. Милосердие внезапно стало роскошью. Только такие могущественные люди, как мой отец, иногда могли себе его позволить, и это приносило плачевные результаты.
Я поставил девочку перед собой и положил руки на ее хрупкие дрожащие плечи. Ее макушка едва доходила до моего бедра.
— У нее твои глаза, — сказал я старику. — Ты упомянул, что твоя похищенная дочь является ее матерью. Любимая внучка, не так ли?
Старик внезапно потянулся через решетку, но я был быстрее. Я оттащил ребенка из его досягаемости. Он напрягся, и кончики его пальцев на волосок не доставали до того кого он любил.
— Ребенок невиновен!
— Они всегда невинны, — спокойно сказал я. И жестом попросил травника принести нож, которым ранили моего отца.
Россенит моргнула и заколебалась.
Ни один из эльфов, что стояли за моей спиной не знали о моих планах. Но они не были глупы, и не стали останавливать меня. Но Россенит нервничала, не зная как поступить. Даже военный министр Бренион, который был давним другом моего отца, и который видел, как я рос, напрягся на своем месте и ждал, что я предприму. Но сейчас я заменял короля и мог окрасить кровью свои руки и запятнать душу. Я не сомневался, что они могли бы остановить принца Леголаса, но не собирались останавливать короля.
Я взял отравленный нож с подноса. Ее испуганный взгляд помог достичь нужного эффекта, и старик знал, что я был зол и смертельно серьезен, потому что даже окружающие боялись того, что я сделаю.
— Нет! — закричал старик, но не он успел закончить слово, как я порезал руку ребенка.
Это был незначительный порез, и на коже выступило бы всего пара капель крови, но из-за яда кровь потекла сильнее. Я отпустил девочку, и она кинулась к своему дедушке.
— Ты бессердечное животное! — закричал старик на меня, обнимая внучку через решетку камеры. Но я еще не закончил с ним.
— Мой отец был взрослым эльфом, — холодно сказал я ему. — Но она человек и маленькая. Яд быстро подействует.
— Нет, — всхлипнул старик, уткнувшись носом в голую голову ребенка. Девочка уже начала слабеть, и у нее подкосились колени. Старик обхватил ее, и они вместе опустились на пол.
— Ваше высо… — затаив дыхание, начала Россенит и сделала неуверенный шаг к больному ребенку. И старик увидел в ней потенциального союзника.
— Пожалуйста, — умолял он ее. — Пожалуйста, вы должны ей помочь.
— Я не могу этого сделать, — тихо ответила она. — Я не знаю, что это за яд.
— Нет, — решительно сказал старик. — Это богатый лес, в нем будет все, что вам нужно. Но действовать нужно быстро.
Именно этого я и хотел. Советники моего отца ахнули позади меня, но быстро пришли в себя, поскольку старик начал перечислять нужные ингредиенты для противоядия. Когда он закончил, Россенит отошла, выглядя ошеломленной, но решительной.
— Идите с Россенит, — сказал я двум охранникам. — Убедитесь, что у нее есть все, что ей нужно для изготовления противоядия. — Глянув на Россенит, я сказал: — Убедись, что старик не лжет и сначала испытай противоядие на ребенке, прежде чем давать его моему отцу. Думаю, что ей противоядие понадобиться раньше.
Старик резко вскинул голову, понимая, что я сказал.
— Но я подумал… Я подумал… О, добрые боги. Король эльфов жив. Прости, дитя. Прости. Я обрек твою мать и тех, кого мы любим на смерть. Теперь мы, возможно, никогда не вернем их…
Рыдания старика задевали мою душу, и я не знал как реагировать на его несчастья.
— Ребенка нужно переместить в целебные залы, — сказал я ему, и эльфы вокруг меня, естественно, восприняли это как команду. Старик перестал плакать и посмотрел на меня, в его глазах смешалась целая гамма чувств: гнев, недоверие, и хрупкая надежда.— Все, что можно сделать для нее, будет сделано.
Потом я повернулся к советникам.
— Соберите заседание Совета, с которым мы сможем обсудить нападение на деревню этого старика. Мне нужна информация разведчиков, и я хочу, чтобы виновные ответили за это предательство. Я хочу знать, следует ли нашим родственникам ожидать подобного нападения с других сторон. Подобного нельзя допустить. Я хочу собрать Совет через час. Что касается заложников из деревни… — Я задумался, тщательно подбирая слова. — Выясните, сможем ли мы их спасти.
— Спасибо, милорд! — воскликнул старик.
— Я тебе ничего не обещаю, — рявкнул я ему. — Тебе мы ничего не должны, и ты примешь заслуженное наказание. И мы не будем рисковать своими воинами напрасно ради твоей семьи, помни об этом.