— Успокойся, отец, — умоляю я его. — Я достаточно здоров. Просто…
Я не хочу говорить об этом. Но из-за моего молчания меня затащат обратно в целебные залы для ненужного осмотра, а король вместо того, чтобы выздоравливать, снова возьмет на себя все обязанности.
— Я нашел тебя, когда ты был ранен, — говорю я дрожащим голосом. — Ты не помнишь, но я прижимал руку к ране на твоей груди, чтобы остановить кровь. Я чувствовал, как бьется твое сердце. Я все еще чувствую теплую влажную кровь на своих руках, — я сжимаю кулаки по бокам, но меня бьет дрожь.
— Все было не так уж плохо, — говорит король.
— Я привез тебя домой, — шепчу я. — Я умолял тебя не умирать. Я должен был ехать на это задание, а значит это я должен был пострадать. Это должен был быть я. Я хотел, чтобы это был я.
Отец отворачивается от меня и смотрит на охранников за нашими спинами. Я слышу, как они отходят еще на несколько шагов. Отец сдвигается в сторону, и я понимаю, что он защищает меня от взгляда стражи.
— Я многое не помню, — уступает он. — Но самое главное я никогда не забуду. Пока я лежал посреди леса, я поблагодарил богов, это был не ты, Леголас. Я поблагодарил богов, что это был не ты. Это было моим единственным утешением.
На мои глаза наворачиваются слезы, но я смаргиваю их. Я не хочу смущать отца или себя, тем более, что на мне все еще корона.
Отец снова берет меня под локоть, и мы шагаем по коридору.
Но теперь именно он поддерживает меня, а не наоборот. Мы ходили так много раз раньше, когда он провожал меня в мою комнаты из целебных залов.
Я никогда не держусь за него, даже когда слаб и мои ноги дрожат. Но он - король, и я позволяю ему держаться за меня и вести вперед. Он всегда знает, когда меня поддержать, а когда позволить идти самому.
========== Глава 3. Сны и мечты отца ==========
Наступает ночь, и мне снится, как мой сын стоит во главе могучей армии.
Леголас одет в тускло сияющие доспехи. На поверхности брони есть царапины, вмятины, крошечные трещины, которые даже самые искусные мастера уже не могли скрыть. Он отказывается менять эти латы, говорит, что ему в них удобно. Раньше в моих снах его доспехи, которые он носил в этой неизвестной воображаемой мной битве, сияли так ярко, что больно было глазам.
— Отец?
Это единственное слово заставляет меня проснуться. Я даже не осознавал, что мои глаза закрылись. Я лежу на холодной, твердой, неровной земле. Это поразительный контраст с гладкой высеченной скалой, которая окружает стены этого ущелья. Я смотрю на дыру над своей головой, в которую я упал несколько часов назад. Не имея возможности двинуться с места, я смотрел, как танцуют облака, как садится солнце и темнеет небо. А потом тусклый свет в отверстии загораживает знакомый силуэт.
— Я иду, отец.
Тень на мгновение исчезает, и я начинаю думать, что мне это померещилось.
Возможно, мне снова сниться сон, в котором мой сын во главе армии. Тысячи наших воинов выстроились по обе стороны от него. На голове Леголаса моя корона. Яркая зелень весенних листьев, обвивающая зазубренные ветви, похожа на изумруды на его гордой золотой голове.
Я никогда этого не увижу, потому что он наденет эту корону только после моей смерти. Если он вообще ее наденет. Его трудно заставить надеть даже простой серебряный обруч.
— Я здесь, отец, — голос сына вырывает меня из сна.
— Леголас, — говорю я хриплым голосом. Я поднимаю руку, чтобы коснуться его лица. В последнее время я редко прикасаюсь к нему, но сейчас мне нужно знать, настоящий ли он. И чувствую под моей ладонью теплую кожу.
— У тебя холодные руки, — мягко говорит он, беря мои руки в свои. Пока он растирает мои руки, стараясь согреть, я задумываюсь, когда он успел вырасти.
Когда он отпускает мои руки, я чувствую потерю. В следующую секунду, он проводит ладонями по моему телу в поисках травм.
— Хуже всего рана на голове, малыш, — хрипло сообщает один из моих товарищей по несчастью. Я почти забыл, что не один в этой тюрьме. Мы попали в сложную ловушку, которая вызвала лавину. Наша колона успела уклониться, но оказалась в еще одной ловушке. Половина моей группы погибли, со мной остались четверо воинов королевской гвардии, два старших министра и целитель, которые всегда сопровождали меня в дороге.
— Насколько все плохо? — спрашивает Леголас.
— Он потерял много крови, — сообщает целитель, — и несколько часов был без сознания. Когда он проснулся, его дважды стошнило, и он то приходит в себя, то снова теряет сознание. Он не отвечал нам до вашего прибытия.
— Отец, ты знаешь, где ты находишься? — спрашивает Леголас медленно, словно разговаривает с глупым ребенком.
— Я бы предпочел забыть, — бормочу я. Он почти улыбается, и я замечаю его растрепанные волосы, грязное лицо, усталые глаза. На нем поношенная туника, кожаные нарукавники и оружие, закрепленное на поясе и колчан. Это была та же самая одежда в которой он был, когда мы в последний раз виделись. — Что ты здесь делаешь? — рявкаю я на него, и он вздрагивает от моего тона. Я отталкиваю его руки и приподнимаюсь на локтях.
Леголас в той же одежде, когда мы виделись в последний раз. В последний раз мы видели друг друга, когда прощались.
***
Леголас попрощался с лордами Имладриса и собирался отправиться домой. Из соображений безопасности мы никогда не отправлялись вместе в длительные путешествия.
В эти темные дни было решено, что преемственность в нашем царстве должна быть защищена в любое время. В случае, если кто-то из нас погибнет, всегда должен остаться тот, кто будет править. Таким образом, мы всегда путешествовали разными маршрутами, в разное время.
Из дома Элронда Леголас должен был уехать раньше меня и выбрать более длинный путь через Туманные горы — перевал Красного Рога. Я должен уехать позже и пройду по Высокому Перевалу. Мы должны были вернуться домой примерно в одно и то же время. Каждый путь был опасен, но сейчас было опасно на любой дороге во всей Арде.
Мы не раз с Леголасом прощались, чтобы путешествовать по отдельности. Но что-то в этой поездке меня тревожило, и я не хотел выпускать его из виду.
— Дискуссии на этом совете оказались особенно плодотворными, не правда ли? — спросил я его, прежде чем Леголас смог открыть рот и попрощаться.
Мой сын нахмурился в недоумении из-за задержки, но, как всегда уступил мне.
— Мы сделали многое за такое короткое время, — согласился он, и это была чистая правда.
Обсуждения на высоком уровне между делегатами нашего королевства, а также Ривенделла и Лотлориэна проводились каждые несколько лет по мере необходимости. Последний совет был в нашем собственном царстве, а предыдущий — в Лотлориэне. Последний проводился в Имладрисе, и обеспечил множество сделок по торговле, безопасности, обмену информацией. И самое главное, что все согласились с детищем Леголаса и сыновей Элронда — обмен по образованию для эльфов со всех сторон, чтобы изучить новые навыки ведения войны, искусства исцеления и передавать другие знания.
— Я особенно впечатлен твоей решительностью, сын мой, — говорю я.
Леголас начинает ерзать под моим взглядом. Ему не нравились такие разговоры о наследовании трона, и внезапная задержка его беспокоит.
— Что у тебя на уме, отец? — спрашивает он. — Возможно, мы сможем отправиться домой вместе, хотя бы на этот раз.
Я хотел бы согласиться. Клянусь богами, сегодня у меня было искушение привязать сына к себе, но это чувство тоже не было чем-то новым. Если бы я мог удерживать Леголаса от миссий, патрулей или тайных заданий, я бы это сделал. Но такого не произойдет.
— Не будь смешным, — усмехаюсь я, мысленно ругая себя за слабость. — Ты знаешь, почему мы это делаем.
— Как прикажет король, — отвечает он беззаботно. — Но если мне нужно отправиться в путь, то я должен расстаться с вами сейчас, ваше величество.