Рука Кейла, сжимавшая кинжал, обессилев, опустилась. Пока ошеломлённый дворецкий открывал и закрывал рот, силуэты трёх мужчин, каждый из которых был вооружён палашом и арбалетом, словно бы сгустились во мраке подземелья.
Джак был арфистом.
Арфисты тайно действовали по всему Фаэруну, борясь со злом, сея добро. Они были повсюду и нигде. Кейл всегда считал их деятельность незначительной: они были слишком робки, чтобы захватить власть, и слишком неорганизованные, чтобы помешать другим сделать это. Похоже, события этой ночи заставят его пересмотреть это убеждение.
А вот то, что Джак был арфистом, заставляло Кейла сомневаться в искренности их дружеских отношениях. Возможно, полурослик всего лишь использовал его в качестве источника информации о Ночных Ножах.
Самый высокий из арфистов, бородатый блондин, окинул Кейла коротким оценивающим взглядом, а затем посмотрел на Джака.
— Не стоило тебе приводить его сюда, Прыткий Джак.
Коротышка, ощетинившись как рассерженный барсук, подскочил к светловолосому гиганту.
— Проклятье, Брелгин, ты же ничего не знаешь! Засада оказалась операцией зентов, а значит выбор у него был не велик — либо укрыться здесь, либо умереть.
— Хм, зенты?... Брелгин с вызовом воззрился на полурослика.
— Но ведь тебя предупреждали, не приводить сюда тех, кто не принадлежит к организации…
— Хорошо, но я уже сделал это. И что, теперь нам менять место тайных встреч? А он всего-то и видел, что нас четверых, и уж точно он не станет рассказывать об этом всем подряд, — Джак обернулся к Кейлу и примирительно пожал плечами. — Мы знаем его тайны, а он узнал нашу. И уж поверьте, ему можно доверять.
Брелгин всё ещё сомневался. А Кейл, всё ещё молчащий от пережитого потрясения, тихо стоял в сторонке.
— Что случилось, то случилось, — уверенно произнёс Джак. — И назад дороги нет.
Брелгин пристально смотрел вниз, на Джака, затем скосил проницательные глаза на Кейла. — Пусть тогда хотя бы помалкивает.
Брелгин и остальные арфисты развернулись и скрылись в темноте. Джак подскочил к Кейлу.
— Мог бы и помочь мне, Эревис. Мне очень жаль, — коротышка похлопал его по плечу. — Нам нужно несколько минут подождать, дав им возможность покинуть это место. С тобой всё в порядке?
— Со мной всё хорошо, — ответил тот, уставившись на коротышку так, словно видит его впервые. — Но, как выяснилось, тебя я совсем не знаю, Джак.
Полурослик отступил назад. Выражение его лица было печальным.
— Брось, Кейл. До сегодняшней ночи тебе и так было известно обо мне всё самое главное. Так же, как и я знал всё о тебе ещё до того, как ты мне рассказал о Вестгейте. Мы друзья. Разве не по зову дружбы я пошёл с тобой этой ночью? Это… — он махнул маленькой рукой толи на тайную комнату, толи на арфистов, — … моя работа. Но не она определяет то, кто я на самом деле. Неужели не ясно?
Кейл обдумал сказанное и согласно кивнул. Это моя работа, но не она определяет то, кем я являюсь на самом деле. Ему оставалось лишь надеяться, что это было правдой. Не только правдой Джака, но и его собственной.
— Ясно.
— Отлично, — произнёс Джак, и, улыбнувшись, махнул рукой во тьму. — Пора. Самое время выбраться из этих коллекторов и разойтись по домам.
Кейл согласно кивнул, хотя понимал, что возвращаться в Штормовой Предел было рано. По крайней мере, пока. Нужно было закончить дело с Ривеном. Если убийца был ещё жив, Кейл знал, где его можно найти.
Кроме Кейла и бармена Джелкинса, в пропитанном зловонием полумраке «Оленя» находилось лишь пару храпящих пьянчуг. Кейл сидел спиной к стене, а лицом к двери. Нетронутое пиво стояло на столе перед ним. Он глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться.
Он появится, — думал Кейл. — Если он жив, то должен появиться.
— Через пятнадцать минут я закрываюсь, — сообщил Джелкинс из-за стойки бара. Кейл кивнул, давая понять, что принял информацию к сведению. Пьяные завсегдатаи так и продолжили храпеть, не обращая внимания на сказанное.
Когда дверь в «Оленя», наконец, распахнулась, Кейл вынужден был напомнить себе, что дыхание — естественная потребность человека. Драйзек Ривен возник в дверном проёме, и, опёршись о косяк, пристально разглядывал общий зал таверны. При виде Кейла, губы убийцы презрительно изогнулись, а на лице появилось выражение ненависти. Тот же в свою очередь смотрел на него пристально и бесстрастно. Так они какое-то время сверлили друг друга взглядами, словно хищники, оценивающие добычу, через пространство общего зала.