Дворф встал из-за своего рабочего стола. Ростом он доставал до талии Лараджин, и ему пришлось балансировать на пальцах ног, чтобы достать толстую книгу с ее места на полке. Он пролистал несколько страниц, затем постучал пальцем по иллюстрации яркого красного цветка, чьи двойные лепестки напоминали губы женщины.
— Он называется Поцелуем Сьюн, — сказал он. — Есть также волшебное название, которое я даже не буду пытаться произнести. Расцветают цветы только в разгар зимы, их листья покрыты крапинками золота. Название поэтическое: говорят, что растение выросло после того, как богиня поцеловала бесплодную землю в разгар особенно холодной зимы. Цветы имеют изысканный аромат. Растение чрезвычайно редкое, но говорят, что Хулорн имеет образец или два в своем саду. То есть, если он не растоптал их лошадиными копытами во время охоты или не позволил сорнякам задушить их.
— Ими должен владеть тот, кто лучше ценит эти растения, — согласилась Лараджин, — и он должен превратить их в превосходные духи, достойные самой Сьюн.
— Действительно, — почтительно ответил Кремлар. Он посмотрел на нее. — В таком случае, наша обычная договоренность?
Лараджин вручила дворфу свой список покупок и завязанный платок с серебряными воронами, которые господин Кейл дал ей.
— Будет сделано, — сказала она. — Если Поцелуи Сьюн растут в Охотничьем саду, ты получишь их в ближайшее время.
Лараджин натерла жиром петли решетки, подождала мгновение, затем осторожно ее толкнула. Металл был достаточно холоден для того, чтобы пристать к ее обнаженным пальцам, и начал падать легкий снег. Снег означал следы: ей придется оставаться в глубоких частях сада, чтобы никто их не увидел.
Она пролезла через лазейку из-под канализационной решетки фонтана, который находился в центре сада. Он был осушен на зиму. Отвратительная толпа сирен, вырезанных с розового мрамора, злобно смотрела из его центра, струи воды больше не били из их грудей.
Лараджин выбралась из фонтана и направилась в Охотничий сад. Когда он был посажен, больше века тому назад, то содержал клумбы цветов и только расцветающие деревья, но теперь у него был естественный, лесной вид. Деревья сгибались над головой, земля была покрыта мягким, упругим мхом. Не так давно, когда отец Хулорна правил Селгонтом, сад был тщательно ухоженным. Но Андет Илчаммар пренебрегал этим более десятилетия, предпочитая тратить свое состояние на дорогую одежду и состязания. Тем временем посыпанная гравием тропинка заросла травой, а цветы и кусты заросли сорняками.
Лараджин находила Охотничий сад красивым даже зимой, с увядшими цветами и опавшими листьями. Мороз искрился на обнаженных ветвях деревьев, и зимние ягоды добавляли пятна яркой ледяной синевы к подлеску. Сад звал к ней, так как это не делало никакое другое место в городе — даже храм Сьюн. Его тишина и пёстрые тени обращались к части ее, что тосковала по красоте дикой местности. Еще она почувствовала, что узел напряжения между ее плечами начинает распускаться.
Лараджин внимательно осматривала землю, поскольку она ходила, прилежно ища пятна красного цвета. Если бы снег был сметён, увидеть Поцелуи Сьюн было бы гораздо легче. Она остановилась, чтобы выпрямить куст, ветвь которого была сломана чьей-то небрежной ногой и услышала в кустарнике шорох маленького животного. Белка? Она щелкнула языком, но не услышала никакого ответа.
Ее взгляд упал на четкую линию следов на снегу. Она признала по размеру овальных подушечек и отсутствию когтя следы, сделанные домашним котом, вероятно одним из многих домашних животных Хулорна.
Следы были такими же свежими, как и ее собственные. Рядом с ними были еще какие-то странные линии, как будто бы что-то тянули. Могла кошка запутаться в чем-то?
Лараджин потерла пальцы. — Сюда, котик, — произнесла она. — Подойди, кис-кис.
Кусты слева от нее зашелестели, и Лараджин увидела сверкание цветов. Она затаила дыхание.
Из подлеска осторожно крался не обычный кот, а трессим: кот с большими покрытыми перьями крыльями. Животное имело гладкий сине-серый мех и крылья с перьями столь же красочными, как у павлина, с пятнами блестящей бирюзы, богатого красного цвета, и яркого желтого.
Одно из крыльев было аккуратно сложено на спине существа. Другое тащилось по снегу, его перья намокли и были грязными. Лараджин не только видела, что крыло сломано, она также видела причину. Кто-то — вероятно испорченные дети Хулорна — пытались силой надеть на него детскую рубашку. Рубашка висела клочьями на сломанном крыле, и кот мяукнул от боли и резко остановился, когда зацепился ею за ветвь.