— Дворец Красоты, Абисс его подери, — прошептала Тази.
В целом, Шеймур была согласна с дочерью. Концертный зал и, одновременно, художественная галерея, построенная Андетом Ильхаммаром, на самом деле была архитектурным преступлением. Но она не собиралась говорить это, чтобы не поощрять грубость дочери.
— Ты можешь грубить и издеваться, но только здесь. Как только мы переступим порог этого дома, я хочу, чтобы ты вела себя так, как полагает дочери семьи Ускеврен. В конце концов, сам Хулорн пригласил нас принять участие в его «магическом представлении» …
— О, чёрт возьми, — перебила молодая девушка, — да ты даже не знаешь, что это такое.
— В письме говорилось, что это будет новый и незабываемый опыт, так что если у тебя не хватает изысканности, чтобы насладиться им, то хотя бы сделай вид, что ты польщена подобным приглашением.
Тази закатила глаза.
— Ладно-ладно. Давай поскорее покончим с этим.
Гвардейцы, одетые в серебряные доспехи и чёрные плащи, узнали представительниц дома Ускеврен, и отошли в сторону, давая женщинам пройти. Шеймур посмотрела на огромную арку, обрамляющую вход и напоминающую огромную пасть, которая вот-вот проглотит её. Как она и ожидала, на неё тут же навалилась сильная усталость. Ей показалось, что её дочь тоже стала жертвой усталости. Наверняка Тази не горела желанием проводить весь вечер, слушая величественную камерную музыку и болтая о благотворительности и культуре со старыми жёнами купцов. Она провела слишком много вечеров в подобной компании.
Шеймур поджала губу. Ей сильно захотелось… нет, она должна отбросить эти мысли. Она должна была быть достойной женой купца, и подготовить своих детей к тому, что в будущем они должны быть настолько же достойными. Ллиира видит, это очень сложно.
Тамлин, её старший сын, был в порядке, что бы там не думал его отец. Но младший, Тал, нуждался в надсмотре и поддержке. И ведь действительно, Шеймур приходилось следить за каждым его шагом, и не потому, что она хотела. Но он, по крайней мере, старается. Тази же и этого не делает. Да, она научилась вышивке, манерам, музыке и другим женским навыкам, что позволят ей находиться в высшем обществе, а также знает основы торговли и бухучёта, что поможет ей найти подходящую профессию. Но все, что её заботило, это развлечения с молодыми людьми, попойки и прочие неприятности, не подходящие ей по статусу.
Во всяком случае, сегодня подобного не произойдёт. Девушка обречена провести вечер в компании снобов.
Тази, видимо, почувствовала мысли матери и её взгляд. Она повернулась к Шеймур и показала ей язык.
Пройдя через арку, женщины оказались в большом фойе с высоким потолком, освещенном магией и украшенным различными гобеленами, фресками и скульптурами, среди которых особенно выделялась статуя всадника, стоящая по центру фойе на полу тераццо. Это была скульптура Раухавюра Ворона, основателя Сембии. По легенде, он убил весьма могущественного горгона, однако, насколько Шеймур известно, это был миф, и Раухавюр никогда не совершал подобный подвиг. У пьедестала статуи стояли столики с различными угощениями и напитками, рядом с которыми толпились гости, разодетые в богатые одежды и дорогие украшения. В воздухе витала изысканная музыка залкунов и феларров.
Лакей стукнул тростью по полу и объявил гостей, после чего Долер Милн, по прозвищу Лисья Шкура, суетливо протиснулась через гостей, чтобы поприветствовать новоприбывших.
Все ещё скучающая, Шеймур приложила значительные усилия, чтобы растянуть губы в приветливой улыбке.
Долер была красивой женщиной лет сорока с лицом в форме сердечка, которое, как всегда, чуть ли не светилось от макияжа. Она использовала алебастровую пудру для отбеливания кожи, фукус для насыщения губ красным цветом и настойку белладонны для увеличения зрачков. Сегодня на ней было надето оранжевое платье с глубоким вырезом. Вокруг женщины витал приятный аромат «розовой воды».
— Шеймур! – визгнула девушка, — Как я рада видеть тебя! — её голос напоминал женщине нож, который резал слух подобно маслу, — Маленькая Тазиенна, ты тоже здесь! Ты наконец-то вытащила её из подвалов и казарм, и она тоже выглядит красиво! – после этих слов восторженная аристократка рассмеялась, а Тази сморщилась от этого неприятного звука, — Конечно, некоторые не заботятся о внешнем виде, что делает их похожими на…каких-нибудь растрепанных девок из варварских краёв, но я даже нахожу это экзотичным.
Долер вновь рассмеялась.
Шеймур не нужно было смотреть на дочь, чтобы почувствовать ярость, закипающую в ней. Женщина резко ткнула её локтем под рёбра, охлаждая пыл молодой девушки.