— Мама? — позвала Тази.
— Да, — быстро ответила Шеймур, отворачиваясь от зеркала, — Я в порядке, — она удивлялась, как магия заставляет её переживать все худшие моменты жизни матриарха.
Так или иначе, нет смысла задумываться об этом сейчас, когда любой монстр может выскочит буквально из ниоткуда. Шеймур оставалось лишь быть начеку и наслаждаться тяжестью меча.
Проходя по коридорам, женщины заметили ответвление, которого прежде не было, и которое упиралось в стену, образуя тупик. Наконец, они нашли дверь, отделяющую Дворец Красоты от заднего двора.
— Надеюсь, там будет Охотничий сад, а не Великий ледник или что-то еще в этом духе, — пробурчала Тази и открыла дверь.
Тут же музыка наполнила голову Шеймур, но головокружение быстро прошло. Действительно, дверь выводила в Охотничий сад, прямо к эльфийскому амфитеатру, и, несмотря на необычный вид окружающего пространства, он скорее был жутким, чем красивым.
«Чаша» амфитеатра сияла фиолетовым светом, будто тысячи диковинных светлячков заполонили его. Свет был настолько густым и плотным, что женщины с трудом могли различить силуэты гостей, которые, судя по всему, все еще сидели на своих местах и завороженно наблюдали за представлением.
Несколько фиолетовых огоньков горели немного в стороне от амфитеатра, создавая над собой едва видимые горы Великого Ледника, бурлящие вулканы Мацтики и причудливые дворцы Эвермита. Видимо, магия музыки пыталась открыть портал в отдалённые и экзотические части света, о чём свидетельствовали джунгли Чалта у главного входа.
— Давай же, — сказала Тази, после чего обе женщины вышли в сад.
— Думаю, нам придётся применить силу, чтобы остановить музыкантов, — сказала Шеймур, — но не убивай их. Думаю, они сами не знают, что делают.
— Ты думаешь, что я кровожадная дура? — возмущенно спросила Тази. Перед женщинами появилось несколько огоньков красного и желтого цвета. Огоньки превратились в двух существ, с ногами, руками и туловищем человека, но с кожей и головой гепарда. В своих руках они держали искривлённые односторонние мечи и, взревев, гуманоиды атаковали женщин.
Шеймур отступила на шаг и чуть не поскользнулась на мхе. Тем не менее, она успешно парировала выпад человека-гепарда и проткнула его голову прежде, чем тот успел принять защитную стойку. Она обернулась и увидела, как её дочь исполняет весьма рискованный, но вместе с тем и эффективный прием — Тази присела на корточки и проткнула живот соперника, который сдавленно вздохнул и повалился на землю.
— Неплохо, — сказала Шеймур. В ответ на это, её дочь несколько секунд смотрела на неё так, будто похвала от матери была очень неожиданной и приятной.
Через несколько секунд молчания, женщины пошли в сторону амфитеатра. Шеймур была преисполнена уверенности и готовности справиться с любым сюрпризом, какой только сможет преподнести музыка. Однако магия вернулась к более привычному методы обороны – музыка зазвучала еще громче, сияние в амфитеатре стало насыщеннее, и что-то буквально подхватило матриарха…
Шеймур сидела перед туалетным столиком и рассматривала себя в зеркало, пока две служанки наносили ей макияж и красили её ногти. Когда-то она и сама могла все это сделать, но боялась, что потеряла всякое умение с тех пор, как покинула Селгонт.
О, раны Ильматера, как ей хотелось снова убежать!
Линдриан стоял рядом, следя за тем, чтобы слуги наносили ей именно тот макияж, который бы выбрала его подобная дочь, и осыпал Шеймур своими советами.
— Ты всегда должна помнить, — сказал её племянник, — что моя дочь была похожа на тебя внешне, но внутри была полной противоположностью.
— Я знаю, — со вздохом ответила Шеймур, — Я тоже была с ней знакома, если ты не забыл.
— Она была изысканной, — продолжил кучерявый племянник, будто не услышав слова Шеймур, — Чувствительной. Нежной. Даже робкой. Она бы никогда не проронила злого слова…
— Я понимаю, — ответила Шеймур, не желая дерзить отцу, только-только потерявшему дочь.
— Я надеюсь. О Ильматер, если Тамалон только узнает, что мы выдали за него самозванку. И не просто самозванку, а легендарную преступницу. Тогда, полагаю, он аннулирует брак и, возможно даже, начнёт войну против нашего дома, а тебя, тётя, отдаст гвардии Хулорна.
Шеймур резко встала, взяла бутылочку с духами и, бросив её в Линдриана, прошипела:
— Я сказала, что поняла! А теперь, оставь меня одну!
Некоторое время племянник тупо смотрел на неё, затем кивнул и удалился из комнаты.