— Я не могу быть уверен, но, возможно, зона хаоса накроет весь Селгонт.
С этими словами холод пробежал по спине Шеймур. Её сознание захватила волна беспокойства за дочь, мужа и сыновей.
— Но меня все ещё мучает одни вопрос, — начала матриарх, — Во время репетиции вы должны были проиграть оперу до конца. Почему магия не активировалась еще тогда?
— Для активации необходим лунный свет, а мы всегда репетировали во дворце, дабы избежать зимних холодов. Полагаю, после моего заявления о катастрофических последствиях. Которые будут вызваны оперой, Андет, как и я, начал изучать музыку, и понял, что для активации нужен лунный свет, и именно поэтому решил провести представление в уличном амфитеатре.
— Тогда другой вопрос, — начала Тази, — как нам остановить музыку? Когда мы были около амфитеатра, магия захватила нас и отпустила лишь тогда, когда мы вновь оказались в фойе дворца.
Куинси лишь покачал головой.
— Боюсь, я ничего не могу предложить.
— Возможно, могу я, — сказала Шеймур, — Тази, помнишь, когда мы вышли на улицу, повсюду мерцали фиолетовые огоньки? А когда мы спустились в подвал, их не тут было.
— Растения были доказательством обратного, но, в целом, ты права.
— Не кажется ли тебе, что магия оперы деформирует лишь то, что находится на уровне земли. Возможно, если бы мы могли подобраться к источнику музыки сверху…
— Возможно, ты и права, но я не думаю, что это даст нам больше секунды или двух.
— Но что если мы воспользуемся этой секундой, чтобы изменить магию? Тогда, возможно, она не сможет захватить нас.
Шеймур попыталась объяснить свой план дочери.
— Совершенно безумно. Мне нравится, — с улыбкой сказала Тази.
Женщины помогли Куинси разгрести к стенам отрубленные стебли, после чего покинули подвал. Во время их отсутствия коридоры дворца окончательно превратились в лабиринт, но, в конце концов, они пришли в фойе.
Тази сняла со стены большой гобелен, на котором были изображены сюжеты быта Селгонта – торговцы продавали товары, возницы перевозили грузы и людей, а попрошайки просили милостыню. Женщины разрезали гобелен на две части, размером с одеяло, после чего закрепили их на своих спинах, привязав ткань шнурками с туфлей дворецкого. Шеймур на секунду задумалась о стоимости этого гобелена, но выбросила бесполезные мысли из головы.
В любом случае, он был дешевле, чем весь Селгонт.
— Полагаю, теперь мы должны попасть на крышу, однако магия сильно изменила Дворец Красоты. Полагаю, единственный путь…
— Снаружи здания, — быстро ответила Тази.
— Да. И раз у тебя есть отмычки…
— Да, я смогу забраться по фасаду, но как же ты?
— О, не переживай, я дам тебе фору.
Женщины спешно вышли из здания, и увидели, что теперь их окружали горы, которые врезались в стены дворца, что сильно помогло в подъёме вверх по вертикальной поверхности. Тази скинула свои босоножки и полезла наверх, вслед за матерью. Благодаря ловкости рук, горам и безвкусному фасаду Дворца Красоты, мать и дочь всегда имели три точки опоры.
Женщины забрались на крышу дворца и легли на неё, тяжело дыша после тяжёлого подъёма.
— Знаешь, — начала Тази, — я все думала над твоими словами.
— Какими?
— Ну, про то, что у нас будет секунда или две. Что если магия превратит нас в улиток до того, как мы остановим музыка?
— Даже если так — риск, это часть веселья, — игриво ответила Шеймур. Затем она встала и подошла к краю крыши. Поначалу ей казалось это простым, но теперь, когда она стаяла на краю крыши Дворца Красоты, наблюдая за Охотничьим садом и постоянно меняющимся горизонтом, матриарх в полную силу ощутила вес, держащий её на поверхности и не позволявший взмыть в воздух, подобно надувному шарику. Тем не менее, на карте стояла судьба всего города и, что самое важное, её семьи. Тех людей, из-за которых она отказалась от своей прежней жизни и начала новую. Шеймур закрыла глаза и вдохнула, но оступилась и упала вниз.
Тази взвизгнула и подскочила к краю. Шеймур лишь крякнула и нервно ухватилась за край крыши, попутно ломая все ногти и разбивая в кровь пальцы. Она была готова упасть вниз и разбиться в лепешку, но, к своему удивлению, она смогла найти выступающий камень и более-менее крепко ухватиться за него. Тази легла на крышу и схватила мать за руку. Глядя на неё сверху-вниз, она спросила — А это тоже часть веселья?
Шеймур лишь улыбнулась и показала дочери непристойный жест, после чего подтянулась и взобралась на середину крыши.
В течение нескольких минут женщины молча сидели на крыше, разглядывая сменяющиеся пейзажи: джунгли Мацтики, горы Халруаа, пустыни Калимшана и изумрудные поля островов Муншаэз. Внезапно, раздался скрежет камня о камень, и на крышу залезла ожившая статуя воина, прежде украшавшая фасад здания в одной из декоративных арок. Голем обнажил свой каменный меч…