Казалось, Хабрит угадала мысли Лараджин.
- Я знаю, кто твоя мать, - сказала она.
- Правда? – испуганно спросила Лараджин.
Хабрит кивнула.
- Я ждала подходящего момента, чтобы тебе рассказать. Но, похоже, обстоятельства вынуждают сделать это сейчас. Надеюсь, ты готова это услышать.
- Готова, - сказала Лараджин, спрыгнув с прилавка, на котором сидела. – Скажи мне!
Хабрит задумчиво потеребила кулон на шее.
- Ты спрашивала о диких эльфах. На эту тему мне кое-что известно. Я была той, кто организовал торговую миссию, о которой рассказала тебе мать. Тамалон Ускеврен надеялся, что фрукты и орехи, растущие в Сплетённых Древах, могут принести выгоду, и это обеспечит сохранение леса.
- Но какое отношение Сплетённые Древа имеют ко мне? – спросила Лараджин. – Кроме того факта, что там меня родила женщина из Долин.
- Твоя мать была не из Долин, - сказала Хабрит. – Она была дикой эльфийкой.
Какое-то время Лараджин сидела в ошеломлённом молчании. Она отказывалась в это верить. Её мать не могла быть одним из этих диких созданий, покрытых татуировками.
- Моя мать не могла быть эльфийкой, - сказала она. – Я человек.
- Наполовину человек, - возразила Хабрит.
- Но мои уши не… - Лараджин широко раскрыла глаза, вспомнив своё отражение в бассейне в храме Сьюн. Она видела собственное лицо – но с заострёнными ушками эльфа.
- Так вот что богиня пыталась мне сказать, - прошептала Лараджин. Она уставилась на свои длинные тонкие пальцы, как будто видела их впервые, затем провела ими по узкому лицу и острому подбородку.
Хабрит пристально вгляделась в глаза Лараджин.
- Богиня? – поинтересовалась она.
Лараджин не нужно было заставлять. Она рассказала Хабрит о том, что произошло в храме Сьюн: о волшебном исцелении своих ран и отражении, которое увидела в пруду. Она рассказала Хабрит о крысиных укусах и канализации, и о своей встрече с трессимом. Ещё она рассказала Хабрит о странном виде хулорна и волшебном появлении Поцелуев Сьюн, аромат которых, похоже, особенно интересовал диких эльфов. Когда она закончила, Хабрит вся дрожала от волнения.
- Ты знаешь, как называют это растение эльфы? – спросила она.
Лараджин молча покачала головой.
Хабрит произнесла два слова на текучем языке, потом перевела:
- На всеобщем это название звучит как «Сердце Ханали». Они также священны для эльфийской богини красоты, Ханали Селанил. Золотые пятна на листьях – это её символ. Говорят, что такой аромат исходит от жрецов Ханали, когда они творят свою магию.
- Я не жрица, - возразила Лараджин, - и я хожу в храм Сьюн.
- Сьюн и Ханали соперничают за любовь и привязанность смертных, но у них есть кое-что общее: священный источник Вечного Золота. Богини могут спорить о том, кто красивее – люди или эльфы, и часто пытаются увести последователей друг у друга – особенно полуэльфов – но состоят в дружеских отношениях. Смертный может поклоняться им обеим – и получить благословление обеих.
У Лараджин голова шла кругом.
- Ты хочешь сказать… что я благословлена? Эльфийской богиней?
Хабрит кивнула.
- И человеческой. Это приводит нас к другой теме: к твоему человеческому отцу.
- Кто… кем он был?
- Кто он такой, ты хочешь сказать, - поправила Хабрит. – Никто иной, как твой хозяин: Тамалон Ускеврен Старший.
Лараджин покачнулась и схватилась за прилавок.
- Мой хозяин? – спросила она. В словах Хабрит был смысл. Неудивительно, что Тамалон Старший так разъярился при мысли о романе между Талом и Лараджин. Тал был её братом – по отцу, по крайней мере, как и младший Тамалон. Госпожа Тазиенна приходилась Лараджин сестрой. Неудивительно, что они были похожи!
Теперь Лараджин поняла, почему её не прогоняли с работы служанки, несмотря на отрицательные отзывы господина Кейла. Почему мастер послал агентов, чтобы вернуть её, когда она последовала за Дируго.
И всё равно Лараджин было трудно поверить, что старший господин – её отец. Тамалон Ускеврен был важным, уважаемым человеком знатного происхождения и безупречного характера, который любил и уважал свою жену. Что могло заставить его переспать с варварской эльфийской девой?
- Твоя мать была красивой женщиной, - сказала Хабрит, - такой красивой, какой тебе лишь предстоит стать, когда ты отыщешь свой путь. Её народ уважал её, пускай даже она приняла в себя человеческое семя.
- Поэтому эльфы от меня отказались? – спросила Лараджин. – Потому что я наполовину человек?
Хабрит покачала головой.
- От тебя не отказывались, - сказала она. – Тебя забрал Тамалон. Теперь дикие эльфы хотят тебя вернуть.